Руфус никогда так не ощущал приближение конца чему-либо. Всё в его жизни начиналось и кончалось достаточно незаметно для него самого. Они были молоды, но уже ощущали, как взрослая жизнь проникает в их теплые, уютные комнаты факультетских спален. Школа, хотя она еще продолжалась, была для них почти прожитым мгновением, эпизодом жизни, с которым они неизбежно прощаются. А с другой стороны, выпуск ведь - всего лишь начало чего-то нового, более интересного, настоящее погружение в магическую среду, то, о чем они совсем недавно мечтали. Но почему-то становилось грустно.
И чем ближе их последний поезд домой, тем сильнее ощущалось это прощание с детством, с юношеством, со школой. Моментами Скримджер ненавидел это место, а потом рвался обратно к сентябрю так, будто Хогвартс - его родной дом. Здесь он провел самые лучшие и худшие дни своей юной жизни. Здесь он учил дружить, враждовать, здесь впервые разочаровывался и влюблялся. Что может сильнее привязывать человека к месту, чем салат из подобного разнообразного опыта? И глядя на всех этих важных людей из Министерства, Руфус считал их дикарями, которые забыли, что они тоже когда-то были студентами этих стен. И ему было страшно, что он станет одним из них.
Таким же хмурым, слишком занятым. Что со временем всё, что он в данный момент ценит в этой гостиной, станет серым, ничего не значащим воспоминанием.
Они почти все решили, кем будут дальше. Теперь не было времени выбирать что-то другое. Школа закончится и они войдут во взрослую жизнь, где станет категорично мало прав на ошибки. Скорее всего многие из нынешних друзей уже не будут друзьями, а может быть некоторые вообще станут врагами.  Руфусу было грустно. И от этого странного чувства никуда не убежать, ничем его не запить, даже сладким сливочным пивом, которое они приволокли из деревни тайком, заколдовав в шарфы. Старшекурсников ведь никто не проверяет.
Экзамены, за которые они тряслись, были практически позади, но  на горизонте виднелись куда более жестокие и сложные испытания и никто не выписал на них инструкции, никто не дал список вопросов, на которые потребуется где-нибудь в библиотеке найти ответ. Все будет по-другому.
В компании Миллс не хотелось говорить очевидных вещей. Это их последний вечер в этих стенах и завтра они отбудут домой. Кто знает, сколько писем они друг другу пошлют? Может быть ни одного. Кто знает, куда занесет их свет и кем они станут через двадцать лет. Возможно, кому-нибудь уже не будет в живых. Или же они достигнут таких вершин карьеры, о которых сейчас и помыслить не могли? Жаль, что нет хрустального шара, чтобы посмотреть в ничего не говорящую дымку. Зато была монетка.
Скримджер извлек ее из кармана. В теплом свете гостиного камина, она неистово блестела. Говорят, что монетка не решает ничьих проблем и уж точно не дает ответы на вопросы, но пока она летит, человек уже решает, чего хочет. И на этом ставит точку. Эти приёмом Руфус и собирался воспользоваться.
Он подкинул ее почти к потолку, глазами следя, как тяжелая монета выражается вокруг своей оси. И в голове у него не возникало никаких идей. В ней было пусто.
- Когда не задаешь себе вопросов, это значит, что уже сделал выбор? - Ему показалось, что он услышал эти слова от кого-нибудь. Он повернулся в сторону до сего момента молчавшей Миллисент. Монетка приземлилась ему прямо на макушку и Скримджер неприятно закряхтел, пытаясь найти ее, закатившуюся под диван.
- Акцио монета - он почти лег на пол, пытаясь достать вещицу из-под дивана, но попросту не видел ее. Манящие чары не помогали, он попытался еще раз: -Акцио, кому тебе говорят, гребанная монета!
Прорычав несвязанное проклятие, он опустил тяжелую голову в идеально вычищенный домовичками ковер.
И так он был мог лежать до следующего утра, насколько Руфуса захватила не столько физическая усталость, как моральная. Ненавидел он такие вот вечера, хотя они случались в его жизни не столь часто, чтобы надоесть. Все вещи собраны, завтра зазвенит их длинный красный паровоз и новой школой им станет неприветливый, полный опасностей Лондон.
- Миллс, - почти не понимая головы начал снова свою шарманку Руфус, - Миллс, как ты думаешь, если я провалю испытания в аврорат, меня возьмут в драконоборцы? Вряд ли ему пойдут шрамы, но кто знает. В драконах тоже была своя романтика. - Там не нужны манящие чары. Тролль бы их сожрал.