Dreams, they feel real while we're in them, right? It's only when we wake up that we realize something was actually strange. Let me ask you a question. You never really remember the beginning of a dream, do you?
You always wind up right in the middle of what's going on.
к/ф Inception, 2010

Старый город с мощёными улочками, где закатное солнце лучами скользило по стенам домов невысоких, тесно прижавшихся друг к другу. Джейк щурится, поднимая глаза на часы, что на ратуше. Циферблат очень яркий и красочный — странный, причудливый: на нём было лишь десять делений. И стрелка ходила в обратную сторону.

Ti — десять. Мальчик видит себя совсем маленьким: кажется, только родившимся — розовым, сморщенным. Мама устало ему улыбается, а отец говорит, что хотел бы назвать сына Джейкобом, но второе имя — так уж и быть — пускает будет норвежское: Бьёрн. Появилась картинка с медведем.

Ni — девять. Ему всего год, и он учится бегать. Яркие нити цветные вокруг отвлекают, и Мюррей младший безуспешно пытается их ухватить, но тянулся пока за одной — о другую запнулся, упал.
Нос разбил и, конечно расплакался.

Åtte — восемь. Они путешествуют — на ночь мать читала Джейкобу сказки, а отец показал ему ящерицу! Та, впрочем, ребёнка всерьёз озадачила, юркнув под камень. Непонятно, зачем он, раздумывая, набрал этих камней полный рот, но наутро ему было худо: тошнило. И нельзя было конфеты неделю.

Sju — семь. Уже стало ясно, как хорошо младший Мюррей мог ладить с животными: его никто не кусал, не царапал, не бил, а ведь, если честно, немного напрашивался: против шерсти погладит, потянет за хвост, но непохоже,
чтоб тварей то злило: напротив. Они его нюхалии — Джейку щекотно, как же громко он хохотал! Заходился и кашлял. И немного расстраивался, что нельзя взять всех зверушек с собой.

Seks — шесть. Джейк уже научился читать, но костёр разводить интереснее. Отложив книгу, он набрал хвороста, а потом саламандра как из самого пламени выскочит! Вскрикнув от неожиданности, мальчик даже осел, но не плакал, но отец всё равно рассмеялся, так забавно всё это выглядело.

Fem — пять. Выдворение гномов в деревне! Мать потом строго-настрого запретила повторять те ругательства, каких Джейкоб от них понабрался. А ещё гном укусил его за ногу, и мальчик не придумал ничего лучше, чем за ним побежать. Вместе с ребятами из той деревни он несётся вдоль цветных нитей, отчего-то уверенный, что они приведут их в пещеру, где гномий король. Тот, конечно, куда-то сбежал или спрятался, но им всем всё равно было весело.

Fire — четыре. Мальчик впервые увидел драконов. Издалека, разумеется, только, но разве много кто этим может похвастаться? Оглушительный рёв, шум взмаха крыльев, и зрелище жуткое, но — завораживает. Жаль, что ближе нельзя подойти, хотя нити ведь так и манили, переливчатым светом сияя на солнце.

Tre — три. Стихийная магия с каждым днём подчинялась всё лучше, и Джимми уже мог не держаться, когда крутил «солнышко» на качелях, катался на велосипеде без рук, а забравшись на дерево — спрыгивал. Маме ему запрещала так делать, а отец даже в угол поставил однажды. Джейк стоял там полчаса, прижимая к закрытым глазам кулаки, но отнюдь не ревел, как родители думали — просто смотрел, как перед глазами появляются разные пятна. Он называл это «смотреть единорога»: одна из клякс по форме всегда его напоминала.

To — два. Семья Мюррей отправилась в Лондон. Ему не дали посмотреть драконов на Трафальгарской площади, но зато как-то он ускользнул, чтоб прокатиться на большом колесе обозрения. Какой большой город: простирается так далеко — мальчик не мог охватить его взглядом. А сколько здесь нитей и струн! Загляденье.

En — один. Джейкоб видит себя у Флориана Фортескью в тот самый день, когда ему запретили идти туда. Младший Мюррей весь в шоколаде и радостный: он собрался бежать поскорее домой на обед, чтоб его не успели хватиться. Он тогда и подумать не мог, что непослушание спасёт ему жизнь.

Null — ноль.
Всё как будто замедлилось — волшебная палочка, шевеление губ, заклинание — мрак. И часы разбиваются вдребезги. Кровь повсюду, обрывки сознания, больно. Нет, пожалуйста, только не это: становилось темно, душно, жарко, мучительно. Хватит!

А потом вдруг на мгновение мелькнул взгляд Джоан Райнер.

<!--HTML--><div align="center">
<div style="margin-top: -2px;"><object type="application/x-shockwave-flash" data="http://flash-mp3-player.net/medias/player_mp3_mini.swf" width="300" height="15">     <param name="movie" value="http://flash-mp3-player.net/medias/player_mp3_mini.swf" />     <param name="bgcolor" value="#333333" /><param name="FlashVars" value="mp3=http://my-files.ru/svd0h2/Skillet - Awake and Alive [pleer.net].mp3"&amp;bgcolor=999999&amp;loadingcolor=999999&amp;buttoncolor=999999&amp;slidercolor=999999" /> </object></div></div>

Резко выдохнув, Джейкоб проснулся, и смахнув пот со лба — рывком сел на кровати. Пожалуй, в отдельной палате ему нравилось больше, чем в общей: кошмары терзали его почти каждую ночь и бывало, что мальчик кричал.
В одиночестве было уютнее, чем в палате с другими детьми. У него не заладилось с ними, да и разве могло бы заладиться? Теперь словно бы вряд ли. Прижав колени к подбородку, Джейк обхватил их руками и съёжился.
Слышно, как за окном идёт дождь, дует ветер, а он чувствовал себя таким маленьким, беззащитным и одиноким, и самое жуткое — так — навсегда. Он не сразу заметил, что дверь открылась и слегка вздрогнул, услышав вопрос.
Мальчик молча кивнул, наблюдая за миссис Райнер и снова пытаясь угадать, что в ней было такого, чего нет в других. Загадка вновь осталась без ответа. А ответит ли он ей? Хороший вопрос.
Эте женщина первая, с кем он встретился взглядом, придя в себя в Мунго впервые. Он не узнал в ней ту женщину, чью мантию испачкал в шоколаде, но с первого дня она стала той, с кем ему становилось немного, да легче. И он сам не смог бы сказать, почему. — Это были часы, и там стрелка в обратную сторону двигалась, — Джейку правда хотелось ей всё рассказать, но однако как нелегко говорить это вслух! — Всего десять делений, картинки. Я видел себя в них, маму и папу, — на глазах Джейкоба проступили слёзы, и он опустил взгляд, будто надеясь, что целитель их не заметит. Пальцы перебирали край наволочки. — А потом часы кто-то разбил, — почти угрюмо добавил Мюррей, нахмурившись: плакать перед миссис Райнер не хочется: стыдно. — Там везде была к-кровь и оск-колки, — голос чуть не срывается, и в отчаянной попытке не дать волю рыданиям, Джейк закрывает руками лицо.
Единорога он так не посмотрит.

Отредактировано Jacob Murray (03.05.2017 19:03:00)