Лишенные здравого смысла идут в военные, лишенные инстинкта самосохранения – в драконологи.
И дело здесь даже не в том, что нужно обладать цепким взглядом, бодрым нравом и громким голосом, иначе величественное существо вряд ли тебя расслышит (а в случае с Клер, чей рост с трудом дотягивал до отметки «средний», еще и рассмотрит), а в том, что должна быть исключительно врожденная способность оказываться не в том месте не в то время. То есть, для обычного среднестатистического гражданина логово драконов – точно не курорт где-то на западе Англии, куда каждый уважающий себя волшебник, обзаведясь стабильной работой и активно расширяющейся семьей, стремится в бархатный сезон, а вот для драконолога – ну просто идеальное место, где можно встретить дракончиков, драколапушек, дракопупсиков и иже с ними. Вполне естественно, что сей врожденный дар обязательно должен сопровождаться каким-то редкостным западлом, которое если не превращало всех драконологов ночами в диких зверей (здесь Вебер начнет утверждать, что в этом просто «нет ни единого сомнения, детка»), то все равно должно было оказывать вполне существенное влияние на их жизни и моральные особенности. И умственные отклонения, а то кто же после такого в своем уме остаться сможет. Правильно, никто.
Основная ложка дегтя заключалась и в самой бочке меда – каким-то образом Клер и правда удавалось оказываться не в то время не в том месте, но необязательно там, где обитают чешуйчатые красавчики. Да уж, красавчиками там сложно было кого-либо назвать. И эта мысль отозвалась в голове девушки немыслимой болью отнюдь не в силу своего плачевного содержания. Открыв глаза, Харрелл сделала глубокий вдох, чувствуя…Ничего. Беглый осмотр помещения подсказывал, что она находится в больнице, куда пришла, кажется, по собственному желанию, а может и по желанию слишком обеспокоенных произошедшим работников Министерства, которые сочли ее изрядно потрепанный вид ненадлежащим для пятничного утра…Пятница. Да уж, определенно, этот день начинался куда лучше, чем теперь заканчивался. Скажи спасибо, что только день, а не вся твоя жизнь. Можно было счесть, что это голос подсознания, но нет, подсознание Харрелл было на редкость добрым и немного стеснительным, а вот данные слова – цитата того самого мужчины, который сбегал из переулка, заслышав топот подоспевшей подмоги. Если ту можно было назвать подоспевшей, потому что подоспела она не очень вовремя, скажем так, она опаздала просто непростительно, но это уже не имеет совершенно никакого значения. Итак.
Ее мысли определенно путались. Очень сильно. Примерно так же как и ноги, которые девушка спустила с кровати, намереваясь покинуть данное место, потому что она очень должна была кое-что рассказать. Но… А что именно? Странно. Окружающая действительно немного кружилась, не так, как калейдоскоп причудливых картинок или когда катаетесь в парке аттракционов в таких огромных чашках, что потом даже изрядно тошнит, скорее, она размеренно покачивалась, будто бы на волнах, придавая ей ощущение умиротворения. Серьезно? Точно! Едва ли грациозно завалившись на пол, Харрелл потянулась обратно к покрывалу, намереваясь таким образом придать своему телу хоть сколько-то приличное положение. Потому что заметив, что не чувствует ничего, она и правда…Не чувствовала ничего. Результат успокоительного, снотворного, кто знает, чего еще, но этого для нее было явно многовато, из-за чего не только мозг, но и тело совершенно отказывались слушаться. Возмутившись сложившейся ситуации, не без особых ухищрений, девушка все-таки подтянула ноги к груди, оставив любые попытки подняться. Ей нужно было просто переждать. Немного. И лучше было бы это сделать с укрытыми больничной одеждой коленками.
Иногда бывает сложно с точностью предсказать, в какой именно момент дня тебе удастся просто остановиться и хорошенько подумать: во время приготовления ужина, пока половина содержимого кастрюли незаметно переливается через край, затапливая всю плиту; пока будешь перебирать совиную почту, без особого интереса рассматривая одни и те же адреса на конвертах; или же сидя на полу больницы, пытаясь не думать о том, что так можно и отморозить себе…Что-нибудь. Наверное, сознание все-таки начало возвращаться к ней в полной мере, потому что первое, что девушка подумала, стоило лишь стенам комнаты перестать так коварно кружиться – она не знала, какой сегодня день. То есть, конечно, сегодня могла быть все та же пятница, но вдруг она пролежала здесь слишком долго? К тому же, а кому они могли сообщить? На работу? Экстренному контактному лицу? Ну… И тут реальность завертелась вновь, но уже не по той причине – Харрелл начинали настигать воспоминания. Очень так стремительно, прям как коварная волна на пляже, что старательно стремится укусить за пятки. Она не просто не говорила, кем является, где работает, и кому следует написать, единственное, что она постоянно бормотала – про стычку волшебников, про их темные маски, непростительные заклинания и подготовку к нападению на Косую аллею. Отлично, Харрелл, производить первое впечатление ты точно умеешь. Неудивительно, что первое, что пришло врачам в голову – скорее ее отключить.