Что делают магглы в 75 лет? Если им удалось дожить до этого возраста, в лучшем случае, находятся на пенсии и путешествуют по миру, коли позволяют здоровье и состояние. Воспитывают потомство, пока мамы-папы остервенело наверстывают упущенное в плане карьеры. Но бывает, что и просто сидят дома, вспоминают о былых деньках, да вздыхая, жалуются на погоду.
Что делают в 75 лет маги? Определенно с физической крепостью им повезло куда как больше, а потому в этом возрасте маги нередко продолжают заниматься своим делом, которое выбрали когда-то давным-давно, год за годом наращивая опыт и шлифуя репутацию в своей профессии. Нет, конечно же, случаются в магическом сообществе и непоседливые волшебники, вроде Ньюта Скамандера, которых хлебом не корми - дай выбраться в какую-нибудь очередную небезопасную экспедицию на другой край света. Однако, справедливости ради, следует заметить, что все-таки на исходе седьмого десятка маги, как правило, нашли дело своей жизни.
Что делает в 75 лет Бернт Райнер? Ищет свое вдохновение. За плечами - три четверти века, часть из них он посвятил преподаванию и делам общины, часть - просто путешествовал в надежде однажды понять, что боль от потери семьи ушла. Бернт брался охотно за те занятия, которые ему подбрасывала судьба: помогал строить дома в Гватемале, собирал урожай кукурузы в Айове, ловил рыбу в Норвегии, реставрировал старинные книги в национальной библиотеке Чешской республики, учился танцевать сиртаки в Греции и вальс в Вене. А еще однажды он попал в один из клубов Сент-Луиса и услышал игру Чака Берри. О, эти магглы! - воскликнул внутри себя Бернт, а вскорости раздобыл себе Fender Stratocaster из ольхи, который с тех пор сопровождал его повсюду. Кантри, блюз, рок-н-ролл - Райнер изыскивал возможности брать уроки, ходил на концерты и позволял качественному ритму прочистить каждую клеточку своего организма.
На одном из занятий под открытым небом Райнеру с приятелями удалось собрать небольшую аудиторию, и именно тогда возникла идея создать собственную группу. Перебрав не один десяток ярких названий и сорвав глотки в попытке выбрать лучшее, друзья чуть было не приуныли, когда Бернт пошутил - мол и "безымянная" за название сойдет. "No-name" стала настоящей бомбой в музыкальном сообществе, сделав своим кредо совершенную свободу: каждый находит в музыке что-то свое, а название лишь ограничит круг возможных ассоциаций и интерпретаций.
"Безымянные" исколесили пол-Европы и в начале мая нагрянули в Лондон. Конечно, капризы погоды Туманного Альбиона могли заявить о себе и в конце весны, однако шансов на выступление под ясным небом было куда как больше. Группа играла то тут, то там, не задерживаясь нигде надолго. В конце концов, не каждому полисмену дано оценить все прелести рок-музыки, а ссориться с представителями закона музыканты не собирались.
♫ Walk, don't run!
Давай, крошка, забудь о том, что кто-то нагрубил тебе на улице. Улыбнись, вдохни этого опьяняюще свежего воздуха, танцуй, крошка, ведь это именно то, чего тебе так хотелось! С утра ты просыпалась, чтобы танцевать, но быстро сбила себя с толку, припомнив вчерашние планы. Ты бежишь, детка, так быстро, чтобы не опоздать по своим делам, так быстро, что не успеваешь жить.
Гуляй, не беги!
Я играю только для тебя, милая, для маленькой девочки, что живет внутри каждой женщины. А ребята, они и сами сообразят, что надо успевать жить. Тебе же нужно подсказать, ведь ты такая ответственная, что и головы не поднимешь, проходя мимо. Если только моя музыка вместе с ветром не коснется твоих волос. И тогда ты остановишься и посмотришь на меня, словно я рассказал тебе великую тайну - просто так, за стаканчик мороженого. Ты будешь смотреть, отводя непослушные прядки от лица, а я буду улыбаться, чувствуя на себе твой взгляд. Чувствуя... неожиданно... что-то... еще...
Только не беги...
Я медленно подниму на тебя глаза от гитары, чтобы увидеть красоту и дар. Нет, твой дар увидело мое сердце, но твою красоту - мой взор. Ты смотришь на меня - так пристально и так непонимающе - почему? Неужели ты не поняла, кто перед тобой? Как это может быть? Кто ты? Я боюсь даже моргать - вдруг ты исчезнешь в секунду, а я так и не узнаю, отчего твоя улыбка кажется мне знакомой? Киваю своему басисту Ленни, он знает - так я прошу дать мне паузу. Иногда она бывает просто необходима. Например, сейчас, чтобы отступить к ограде, отвернуться и набросать на листке.
Жди меня в Кенсингтонских садах, у мемориала принцу Альберту в 14:00. Пожалуйста, будь там.
Просто будь. Там и в моей жизни тоже. Поскольку я, хотя и страшусь, как никогда, но чувствую, что дальше наконец-то пойму, зачем живу на свете. Сложив записку, передаю ее нашему мальчику-помощнику, а он ловко и незаметно для остальных вкладывает в твою руку.
Walk, don't run!
Потому что я...

Основа для открытого общения - доверие.
Девушка берет в руки записку, и ее бровь спрашивает: "Мистер, вы точно ничего не перепутали?". Бернт даже не кивает, просто закрывая глаза, отвечает: "Да". И та будто бы соглашается.
Неужели ты, в самом деле, поверила мне? Поверила невнятной записке от странного, далекого от респектабельности своего возраста, человека? Девушка уходит, и Бернт продолжает играть - будто бы спокойно, даже, может, еще спокойнее, чем прежде. Едва ли кто-то из друзей видел его таким в последнее время. Но все дело в том, что внутренне он уже погрузился в поток своего будущего. Еще до встречи с девушкой в садах, еще до первого ее слова его жизнь уже изменилась. Какая-то важная невидимая дверь закрылась, отделяя Бернта от всего его прошлого, и он был спокоен, обнаружив этот факт - он был давно готов к тому, чтобы принять его.

Выступление немного затянулось, знаете ли, как это бывает, когда не можешь не откликнуться на благодарность слушателей еще одной композицией. Однако сквозь смех и шутки сознание крепко удерживало нить - Кенсингтонские сады. Поэтому Бернт закинул за спину кофр и быстрыми шагами направился к зеленому сердцу Лондона. Ему казалось, что время вместе с солнцем и кленовидной листвой платанов пролетают у него над головой, и уже на Саут-Карридж-драйв Бернт понял, что, в самом деле, бежит. Он немного притормозил, вовсе не потому, что его беспокоило мнение окружающих. Нет, просто не напугать бы саму девушку, не этого он хотел - доверия.

Доверия в глазах цвета молотого цикория, что сейчас так сосредоточенно вглядывались в страницы книги. Бернт мог бы не глядя найти необычную девушку: открывшийся ему дар звучал на струнах души. Райнер приблизился к ней. Белизна открытой рубашки оттеняла смуглую кожу. На миг сердце забилось где-то в горле - ему показалось, что россыпь каштановых волос скрывает лицо Глории. Это было невозможно и страшно, однако девушка подняла голову и улыбнулась - наваждение рассеялось.
- Привет, - ответил он и опустился на ступеньки рядом с ней.
Пристроил сбоку кофр, с улыбкой бросил взгляд на стаканчик кофе, что стоял меж ними, точно строгий ментор, напоминающий о дистанции. И все-таки Бернт не смог обратиться к ней на "вы". Они оба знали друг про друга уже слишком много, чтобы тратить время на эти церемонии. А если не знали - догадывались.
- Наверное, я не открою Америку, если скажу, что ты принадлежишь волшебному миру, верно? - Райнер смущенно потер указательным пальцем переносицу. - Как и я.
Доверие - это когда открываешься, первым делом, сам. Когда даешь этому испытующему взгляду больше и еще больше, только бы день вместе длился и не заканчивался, покуда сами они этого не захотят.
- Меня зовут Бернт Райнер, и, кажется, я отлично играл, раз ты остановилась, - не мог не пошутить, все потому же - от смущения. Краснеть он разучился уже много лет назад, однако чувство, что заставило его бежать, а потом сосредоточенно тереть переносицу и шутить, оказывается не забыло путь к его сердцу.

Бернт тепло смотрит на девушку. В ней так красиво сливались воедино мягкость и решительность, смущение и дерзновение. Это был тот случай, когда через юность уже проступал характер - встретить такого внутренне прекрасного триккера было чем-то удивительным. Нередко на них ложились отпечатком комплексы, неуверенность, недоверие миру или, напротив, некоторое нарочитое пренебрежение мнением окружающих. Джоан же излучала умиротворение - непривычное и очаровательное.
Как тебе это удалось? Как ты смогла вырасти такой свободной? Ведь я, очевидно, первый человек, заговоривший с тобой о нашем общем даре?
Бернт счастливо улыбается ее милой шутке и поднимается, чтобы легким поклоном отдать дань почтения венценосной особе.
- Кенсингтонские сады прекрасны, ваше величество. Сердечно благодарю за приглашение.
Королева качает головой и прячет лицо в ладонях. То, что кажется ей шуткой, на свой лад - истина, но девушка, конечно же, не может взглянуть на себя со стороны. Оправившись от смущения, Джоан поднимает на него взгляд и задает вопрос, который, по всей видимости, не дает ей покоя. Бернт кивает - он готов ответить, но прежде...
- Я думаю, нам лучше углубиться в сады, ваше величество, - добавляют его смеющиеся глаза, - Джоан.
Вдвоем они покидают шумную улицу и возвышающийся над суетой величественный памятник принцу Альберту. Переходя с одной аллеи на другую, постепенно выходят в ту часть садов, где царит тишина. Весенний ветер ласково перебирает солнечную листву, здесь на мгновение можно представить, что, в самом деле, попал в королевство легкокрылых фей. Однако следует соблюдать осторожность.
- Беседы о волшебстве ни к чему тем, кто не имеет к нему отношения, - Бернт обошел место, где они остановились, по периметру, обеими руками сплетая магглооталкивающие чары.
Со стороны казалось, что он плавно дирижирует невидимым оркестром.
- Я наложил заклинание, заставляющее случайного прохожего вспоминать какое-либо неотложное дело, - пояснил Бернт, оборачиваясь к Джоан и добавляя, - без палочки, верно. Ты же слышала когда-нибудь о беспалочковой магии?
Не бойся, - говорил его взгляд, - здесь нет ничего того, что не было бы тебе уже известным. Да, то было давно, Джоан, но разве руки забудут нежное прикосновение к неведомым струнам?