Человек видит то, что реально и ощущает то, о чём ему известно, так уж заведено. Ветер он ощущает кожей, а тарелку способен увидеть, потрогать, лизнуть и всё, что ещё заблагорассудится его фантазии. Человеку свойственно доверять этому утверждению и верить тому, что предлагают видеть собственные глаза. Людям, способным нарушать данный порядок вещей, позволяя другим видеть так, как скажет он, свойственно порой ощущать это странное чувство. Смесь торжества и хитрости, словно ты придумал и знаешь некую тайну, остальные же могут пребывать в неведении столько, сколько ты захочешь. И это маленькое, приятное чувство, лучше всего на свете.
В полуденный час Лютный переулок представал во всём своём «великолепии»: затемнённая, за счёт высоты плотно прижавшихся друг к другу лавочек и серого небосвода улочка, на которой яркие цвета были излишеством. Дома выглядели старыми, некоторые вывески утратили прежнюю позолоту (хотя, зная репутацию данных мест, её могли и содрать), а стены нуждались в свежем слое краски. Народ здесь ошивался под стать места: угрюмые, вечно осматривающиеся по сторонам волшебники в тёмных мантиях, могли быть либо торгашами местных лавок, о чём нетрудно было догадаться по поношенности мантий, либо аристократией, знающей лишь один способ как нажиться. Случайный народец сюда забредал крайне редко, а если такая оплошность и случалась - старался как можно быстрее вернуться на Косую аллею, пока ещё слышал оттуда голоса и шум. Опрометчиво будет заявить, что не выживут случайно забредшие в эти места, нет. Но можно выбраться отсюда с на редкость облегчёнными карманами, если не повезёт. Не столь людно было сегодня в этих местах, посему почти все торгаши устремились в начало переулка, стремясь всучить что-нибудь из своего товара быстрее остальных. Редкие шаги по брусчатке, да звон подбрасываемой монетки не давали тишине установить свою власть на этой улице. Прислонившись к кирпичной кладке дома, уходящего своими стенами в тёмный, холодный проулок, стоя как раз над вывеской «Флидерамус — летучие мыши и их шкурки», невзрачный паренёк легким движением большого пальца подбрасывал вверх новенький галлеон. Монета каждый раз приятно позвякивала и сверкала пусть и тусклым, но всё же драгоценным светом, привлекая к парню с беззаботным лицом и внушительным видом пристальное внимание. Пожалуй, из-за второго аспекта внешнего вида, лезть к нему никто пока не решился.
Рассматривая каждого проходящего мимо слегка заинтересованным взором, он проследил взглядом и за рыжеволосой девчушкой, выделяющейся на окружающем фоне, точно жемчужина в золе. Потерянный взгляд, мягкие цвета одежды - если она заблудилась, то до этого места добрела без потерь. Издав странное цоканье, стоило ей пройти мимо, он вернулся к своей игре с монеткой, сконцентрировав всё своё внимание на мужчине, идущем навстречу незнакомке. Приземистый, растрёпанные волосы цвета соломы выглядели давно не мытыми, а грязно-серое пальто нуждалось в починке. Он поравнялся с рыжеволосой на мгновения, но их хватило, чтобы заметить быстрое движение с его стороны и нечто желтоватое, мелькнувшее в складках одежды. Паренёк усмехнулся и лишь посильнее ударил монетку при очередном приземлении. Жадный взгляд русоволосого вперился в ту, стоило лишь заслышать звучный шум. Следя за каждым её полётом, он всё приближался и приближался к пареньку. Стоило им поравняться, произошло следующее: сжав в кулаке упавшую в очередной раз монетку, парень хватает мужчину под руку и резко поворачивает влево, вталкивая ошарашенного в проулок. Стоило пересечь определённую черту, как он пропал из виду, а следом за ним пошёл и сам парень, в последний раз подбросив и поймав монетку.
- Мерлинова борода, ты что делаешь?! Кто ты?! - истошно завопил мужчина, доставая палочку.
- Хм... ну, кто я тебе с большой охотой расскажут они, - женским голосом произнёс парень и слегка качнул головой вперёд. Русоволосый повернулся в ту же сторону. Из темноты вырвалась вспышка, заставляя мужчину отлететь в сторону и мешком рухнуть на брусчатку. Его палочка откатилась в сторону стремительно меняющего вид паренька: смоляные волосы приобрели тёмно-каштановый цвет и длинными прядями спускались на плечи и спину, нос становился прямым и аккуратным. За пару секунд от высокого и мощного парня не осталось ничего, кроме огромной одежды, которая тоже менялась: брюки чернели и укорачивались, приобретая длину «семь восьмых», пальто село по фигуре, приобретя светло-коричневый оттенок, а некогда огромные ботинки стали изящными сапогами. Мужчина наблюдал за этими преображениями с ужасом, а когда его начали поднимать работники из Секторе борьбы с неправомерным использованием магии, так и вовсе сник, явно предпочитая остаться на земле.
- Мне казалось, Вы немного приукрасили то, что он сразу Вас узнает, - мягко сказала Амаранта, доставая палочку. Взмах и пухлый жёлтый конверт оказывается в её руках. Заглянув внутрь, она неодобрительно покачала головой. - Этим ведь нельзя торговать, Вам известно?
- Это не моё, - злобно буркнул мужчина, наблюдая как его палочка и конверт перелетают в руки одного из работников.
- О, я знаю. Лучше бы Вы украли деньги, - после этих слов двое мужчин исчезли, а Джеферс осталась наедине с работником отдела артефактов. - Аппарируете к ней секунду через десять, хорошо?
Выбравшись из проулка, аврор направилась к рыжеволосой, внимание которой было целиком занято старушкой с цепкой хваткой. С каждой секундой замешательства, столь явно читающегося на лице рыжеволосой, женщина становилась всё спокойнее, ещё секунда и улыбаться бы начала. Естественно, конверт ведь уже забрали, чего ей волноваться. Обе на Амаранту не обращали никакого внимая в принципе. Было так непривычно приближаться к кому-то в своём настоящем облике. Разумеется, на не требующие шпионажа задания Джеферс тоже брали, но в количественном соотношении... Посему, это всё же было непривычно. Несмотря на каблуки, двигалась брюнетка на удивление тихо, но быстро, казалось, будто её ноги едва ли касались земли в целом. Беря рыжеволосую под руку (подобное начинает входить в привычку), Амаранта даже не остановилась. Они отошли с рыжеволосой от ошарашенной старушки всего на два шага, как раздался знакомый хлопок, а за ним следующий, что значило - операция окончена. Вернее, осталось ещё третье лицо, крепко сжимаемое рукой Джеферс.
- Спокойно. Это было весьма впечатляющее представление, я в них не сильна, но мои коллеги бы точно оценили, - призналась брюнетка, разглядывая девчушку. Она выглядела беспомощным ребёнком, но никак не торговцем артефактами. Или хорошо притворялась. - Можете заканчивать всё это. Сейчас мы отправимся в Министерство, где Вас допросят по факту продажи тёмных артефактов.

Отредактировано Amaranta Jeffers (17.03.2017 21:23:26)

Нет, таких девушек не существует в реальности. Они мечтательно смотрят вдаль со страниц книжек, где обязательно есть волшебство, героизм, рыцари, принцессы и всё то, что так завораживает умы маленьких девочек. Только заглянув в глаза цвета голубого озера, отражающего в себе серую монументальность гор, Джеферс поняла, что это взгляд из другого мира. Там говорят животные, там сбываются мечты, там люди добры и бескорыстны, там нет места печалям и несправедливостям. Там - это не здесь. Все эти наивные вопросы и взгляды, будто встретились два старых друга и намереваются пойти распивать чай - такое заставляет где-то внутри загораться крошечной лампочке, уверяющей, что-то здесь не так. И пусть все авроры мира твердят что захотят, Амаранта верила этой маленькой лампочке.
- Правда? - если это спектакль, то аврор была готова снять шляпу (предварительно её купив). Но всё-таки, удивление этой рыжеволосой особы не казалось поддельным. В этой наивности существовало нечто невообразимо детское, пробуждавшее в шатенке ощущение, что прямо сейчас она схватила ничего не знающую малютку, зацепившую полку со сладостями и даже не заметившую, как несколько леденцов упали ей в карманы. Никак не хитрую торговку артефактами, нет. Во имя всех панталон, которые Мерлин когда-либо мог нацепить на себя, да она к её появлению относилась как к возникновению кролика из шляпы! Ещё пять минут и придётся просить ассистентку подойти к сцене. - Да, таков был план. «Вжух» и вот она я.
В плену и то было легче, чем сейчас. Там можно было предсказать дальнейшие действия противника, послушать старые как мир беседы. Здесь же всё получалось слишком запутанным и Джеферс не представляла, под каким углом стоит смотреть на подобное. Она шла скорее по инерции, потому что это единственное, в чём оставался хоть какой-то смысл. Остальное же являлось полнейшей нелепицей. Если предположить, что она ни в чём не виновата, то какой смысл в том, чтобы появляться здесь? Заставили? Нет, даже Империус не делает столь беззаботным и счастливым. Великий Мерлин, даже бочка Феликса не делает таким счастливым, - лихорадочно проносилось в голове Джеферс. В этой ситуации она явно чего-то не понимала и это чувство ей не нравилось. Есть лишь два варианта: девушка виновна или нет. В первом случае инструкции были даны достаточно простые и точные: Министерство, допрос. Второй включал в себя большинство вопросов, но в целом, схема «Министерство, допрос» под него тоже подходила. И всё же Джеферс искала иной выход.
- Да, прямо сейчас, - поразительное спокойствие и наивность. Никогда ещё в Министерство не приглашали в определённое время торговцев тёмными артефактами. Впрочем, таких как она тоже ещё никогда. Бросив краткий взгляд на рыжеволосую, волшебница невольно подумала, что где-то уже видела её, но вот где. Подобного собеседника было сложно забыть. Когда дальнейшая речь девушки перестала умещаться в рамки обычного, Джеферс резко остановилась посреди улицы и повернулась к ней. Положив руки на плечи юной волшебницы, аврор произнесла на выдохе. - Стоп. Меня зовут Амаранта Джеферс и я работаю аврором в Министерстве Магии. Сегодня при Вас находился жёлтые конверт, вытащенный одним крайне разыскиваемым скупщиком тёмных артефактов. В конверте находилась вещь, торговля которой запрещена законом. Поскольку находилась она при Вас, это делает Вас причастной к её продаже. Именно поэтому, сейчас мы отправляемся на допрос в Министерство, где Вас допросят и выяснят, откуда этот конверт, откуда его содержимое, знали ли Вы мужчину, ограбившего Вас и ещё множество неприятных вопросов. Вы понимаете, что обвиняетесь в преступлении, за которое можете предстать перед судом?
Желание слегка встряхнуть наивную девчушку маячило в голове так назойливо, почти маняще. Подавляя его как могла, Амаранта вздохнула. Её тон напоминал мамин в моменты детских поучительных речей о воспитании, но всё же был лучше, чем нескончаемые крики, на которые волшебница могла перейти в момент, когда разум просто взорвётся от потока информации. Вздохнув ещё раз, шатенка чуть склонила голову набок.
- Как Вас зовут? Сколько Вам лет? Где работаете? Кто Ваш отец? - вдруг ей показалось, что эти вопросы будут более информативными, чем весь предыдущий разговор. - Ответьте кратко, пожалуйста.

Отредактировано Amaranta Jeffers (17.03.2017 21:02:56)

Назови она фамилию индейского племени или самого чистокровного английского рода, Джеферс не была бы удивлена столь сильно, как от той, что прозвучала сейчас. Бёрнс. Значит дочь главы невыразимцев сейчас стоит перед ней и с улыбкой рассказывает о своих приключениях? Бёрнс. Которую можно притащить на допрос в Министерство, чтобы позднее получить грандиозный скандал от всего её уцелевшего семейства. Бёрнс. Великий Мерлин, неужели судьба не может шутить ну хоть чуточку менее оригинально? Бёрнс. Это будет трудный день.
- Вы...Вы Бёрнс? - от удивления аврор даже кивает рыжеволосой, пока та проявляет манеры настоящей чистокровной леди. - Да, я знаю Вашего отца, он работает в Отделе Тайн.
Семейство Бёрнс допустило прогулку единственного ребёнка в злополучный проулок Косой аллеи. «Ежедневный пророк» за такую статью отдал бы парочку своих сотрудников в жертву любому богу, которого назовут. Она так спокойна. Словно любая ситуация до невозможного хороша. Такими бывают совсем маленькие дети и все те, кто ещё не знает ужасов войны. Мисс Бёрнс походила на смесь первого и второго варианта, но Джеферс всё же склонялась к первому. Маленький ребёнок, который выглядит как взрослый и отчего-то получил разрешение работать в больнице Святого Мунго. Великий Мерлин, зачем она вообще согласилась участвовать в подобной операции? Нехватка кадров приведёт её в одно из отделений этой самой больницы с явными признаками психоза. А уж после того как рыжеволосое создание вот так запросто сдаёт своего родителя со всеми потрохами, мозги Амаранты уж точно начинают паковать вещички.
- Боюсь, он попросил Вас не об этом, - интересно, а её вообще можно переубедить? Есть какое-то волшебное слово или движение, после которого эти милые предложения с удивлённым тоном сменятся на что-то более серьёзное, напуганное, да ради всего святого, любая эмоция, которая не сочетается с восторгом. Качая головой почти автоматически, Амаранта улыбнулась, но её улыбка была скорее от шока. Восторга от недоразумений, произошедших за это утро Джеферс совершенно не разделяла. Если честно, сейчас она была готова рискнуть и попросить рюмочку огневиски, чтобы разобраться во всём этом. Обречённо покачав головой, шатенка вздохнула, понимая, что никакой ясности здесь, в этом переулке, она не получит.
- Хотите мороженого? - обречённо предлагает Джеферс и беря Эрин под руку, шагает в сторону Косой аллеи. Так не делают. Не поступают с подозреваемыми в торговле тёмными артефактами. Но это сказочное создание вряд ли способно учудить подобное. Её максимум - похищение печенья из запрещённой банки, да и тут Амаранта сомневалась, что рыжеволосая способна пойти на такое зверское преступление. Пока девушки шли, Джеферс старалась припомнить образ отца Эрин. Он был молчаливым, с холодным взглядом, всегда серьёзный тон - образы совершенно не вязались друг с другом и заподозрить этих двоих в родстве казалось высшей степенью глупости. Но у всех рождаются дети. Не их вина, если они не похожи на родителей. Совсем не их вина... 
В кафе Фортескью царило невероятное оживление, но устроиться за свободным столиком девушкам удалось. Обстановка здесь так разительно отличалась от той, что окружала переулок: светлые здания, уютно примостившиеся одно к другому, толпа спешащих в разные стороны волшебников, от яркости нарядов которых порой слепило глаза. Амаранта расслабилась здесь, больше не было ощущения, что из-за угла способно прилететь заклинание прямо тебе в спину. Нет. Мягкий ветерок обдувал тёмные волосы девушки и они слегка подрагивали, поддаваясь его слабым порывам. Здесь словно было светлее, несмотря на одинаковый повсюду небосвод. Несколько секунд рассматривая Эрин, Джеферс отметила, как смягчилась по отношению к ней. Это не могла быть преступница, с которой можно что-то спросить. Неожиданно для себя аврор отнесла её к жертвам, случайным или запланированным - пока неважно. Но её искренняя вера в лучшие человеческие проявления, а также невероятная словоохотливость, превращали мисс Бёрнс в находку для шпиона.
- Расскажи, что дал тебе отец и зачем ты пришла в переулок. Только всю историю, от начала и до конца, - краткий рассказ Джеферс уже не устраивал. - И выбирай мороженое.

Отредактировано Amaranta Jeffers (15.02.2017 00:01:12)

Верните её к бумагам. Одинаковым, молчаливым, испещрённым длинными строчками слов или причудливых линий и символов, смысл которых известен лишь ей. Заставьте забыть о полевой работе до момента, когда потребуется она и только она. Потому что всякий раз, погружаясь в работу других, общаясь с людьми и пытаясь разбираться в том, где не стоит лезть случайному человеку, Амаранта чувствует как тонет. Без шанса на спасение. Она любила свою работу, пожалуй, как любит её любой трудоголик, не нашедший для себя иных радостей. Но когда нужно решить, враг перед тобой или друг, когда находящиеся рядом надевают маски, в то время как у тебя нет такой привелегии - приходится лишь слушать и смотреть. Боясь, как бы не допустить ошибку. 
- Действительно, - отметила Амаранта, усмехаясь. Разве может ребёнок отказаться от мороженого? А она таковым и была. Весёлым, наивным, послушным. Вот многие взрослые теряют подчас все три эти качества. Иногда Джеферс казалось, что она близка к тому, чтобы оказаться без этой троицы, ведь окружающие так скрупулёзно их уничтожали. Мать забрала наивность, с ранних лет показывая, как могут быть обманчивы представления о тех, кто тебе ближе всего. Работа отнимала послушание, что глупо звучит, если задуматься. Нельзя игнорировать слова собственного начальства, но как давно она стала глуха к этой фразе «следуй плану». Нет планов там, откуда можешь вернуться по частям, там ничего нет. Только твои собственные мозги либо вытащат, либо втянут в яму, из которой выхода нет. Целым осталось только веселье, пускай крайне сомнительное. Существовали подозрения, что война заберёт и его. Выскальзывая из своего забытья, девушка скользит взглядом по спутнице и неопределённо пожимает плечами. - Скажи ему, что помогала мне разобраться с одним важным делом. Он не будет ругаться.
Вряд ли совместно проведённое в комнате для допросов время могло приравнять их отношения к рангу дружеских, но мужчина в полной мере смог осознать, какой перед ним человек и какие дела им расследуются. Нельзя же с недовольством отнестись к тому, что твоего работника привлёк к чему-то аврорат. Как организация они достаточно привлекательны. Влекут и влекут каждого беднягу, как мифические русалки, заставляющие корабли разбиваться о скалы под чудесные песни. Да, песни они поют красивые.
Разглядывая Эрин в момент выбора мороженого, девушка делала вывод, что сама того не планируя, поставила бедняжку перед важнейшим выбором в жизни. Этот бегающий взгляд, нерешительное ведение пальчиком по странице меню. Дать выбор чистокровному ребёнку, особенно под строгой опекой - значит свести его с ума. Надо запомнить на будущее. Когда же столь мучительный процесс подошёл к концу, результат аврора удивил. Мятное. Такой взрослый вкус для такой персоны. Всё-таки в людях было ещё много загадочного.
- Апельсиновое, пожалуйста, - сразу сказала аврор. Она была постоянна в выборе лет с десяти. Устроившись поудобнее, она неспешно вычерпывала сладкую массу из стаканчика, слушая рассказ Бёрнс. Мысли постепенно успокаивались, словно какой-то маленький мастер привёл этот отлаженный механизм в порядок, заставляя все шестерёнки крутиться точно так, как того требовал владелец. Для себя аврор приняла лишь одно решение: Эрин не отправится в Министерство. Не было смысла вести её туда, дабы через минут десять-двадцать воочию лицезреть главу семейства, с холодностью или наконец её отсутствием, забирающего дочь из цепких лап охотников за тёмными артефактами. Но и отпускать на все четыре стороны тоже нельзя. Что-то знает эта девчушка, пока не слишком понятно, важно подобное или нет, однако, Амаранта планировала выяснить. Когда в голос голубоглазой проскользнули грустные нотки, аврор была ошарашена. Помимо восторга прячется и грусть в этом огоньке жизни? Новая эмоция была столь внезапной, заставив Джеферс замешкаться на мгновение, после чего потянуться к загрустившей, осторожно сжать её худенькое плечико. Слабый знак утешения, она могла лучше, но недолгое знакомство, воспитание и уважение чужого личного пространства позволили остановиться лишь на этом.
- Не будет. Расскажи ему, что благодаря тебе удалось поймать двух торговцев тёмными артефактами. Пока тебя отвлекала мать, её сын похитил конверт. Если бы он трансгрессировал, раздался бы хлопок, как сигнал, что всё прошло хорошо. Уверена, твой папа именно поэтому дал тебе конверт, - ложь или нет? Сказать точно нельзя. Но прямо сейчас Джеферс очень надеялась, что примерно такой план и был в голове Бёрнса тем утром, иначе оправданий у неё нет. Впрочем, кто она такая, чтобы оправдывать человека, за много лет работы встреченного лишь несколько раз, да обменявшегося с полукровкой сомнительными кивками? Ах, ну да. Она та, кто лезет в жизнь его дочери. Без зазрения совести лезет, следует отметить. Задаёт вопросы, не желает отпускать на работу. Глава невыразимцев за такое по головке не гладит. Но его здесь сейчас и не было, чтобы карать или миловать. Были два совершенно непохожих друг на друга человека, один из которых видел в другом ответы на вопросы, которых ещё не было. Удивительные вопросы, которые ещё предстоит сформулировать. Однажды, никак не сейчас.
- Что ты знаешь о войне, которая сейчас идёт? - остаётся надеяться, что она в курсе о том, что вообще идёт война. Мало ли, сколь толстыми были стенки её солнечного мирка. Как надолго в нём можно было закрыться от мира и перестать замечать, как он, реальный, потихоньку разваливается. - Папа или мама не говорили с тобой об этом? Вряд ли ты придерживаешься чьей-то стороны, правда?