Caroline McAdams
rachel weisz

► возраст: 32
► деятельность:  раньше была домохозяйкой, сейчас не знаю
► родной город: О-Клэр

В двадцать я встретил ее. Она не просто была воплощением идеала девушки и будущей жены для моей мамы, она была гораздо большим - она отлично умела играть ту роль, в которой ее хотели видеть. Кто-то, возможно, назвал бы ее лицемерной, но я впервые увидел в этом лазейку, возможную свободу действий. я увидел в ней глоток свежего воздуха, именно с ней произошло все то, от чего решительно ограждала меня мать и до чего не решался дойти я, памятуя о фамильной гордости и о долге перед семьей. Памятуя о строгом воспитании отца, конечно же, и о том, что при жизни я так и не смог заслужить его одобрение.
Конечно, она была не первой девушкой в моей жизни, но почему-то только с ней я бросался в по-настоящему страшные вещи, совершал безрассудные поступки - даже мысль о которых мне бы в голову не пришла. Конечно, я сделал ей предложение, сразу после того, как свалился с крыши двухэтажного клуба. Конечно, она согласилась.
Я ожидала большего от тебя, - скажет она тринадцать лет спустя и закроет перед моим носом дверь, оставив на пороге чемодан с моими вещами. Она подает на развод, едва мне исполняется тридцать три и говорит, что я теперь совсем не тот человек, в которого она когда-то влюбилась.
После стольких лет брака люди разводятся из-за домашнего насилия или измены. Впрочем, в большинстве случаев люди, имеющие детей, закрывают глаза и на это, оставаясь друг с другом "ради ребенка". Впрочем, некоторые остаются вместе даже без наличия ребенка. Потому что привыкли, потому что уютно и удобно быть вдвоем, потому что именно это лицо они привыкли видеть. Я привык видеть по утрам лицо женщины, которую я любил, я привык по утрам целовать свою двенадцатилетнюю дочь перед тем, как она соберется в школу. Я совсем не привык возвращаться после трудного рабочего дня в пустую однушку в центре города, которая выглядит так, будто в ней уже давно никто не живет. Я не привык созваниваться с адвокатом и ездить в суд, пытаясь отвоевать себе хоть что-то из нажитого. Я совсем отвык от пренебрежительного тона матери, которая в ответ на новость о нашем с Кэролайн разводе заявила, что никогда не понимала, что она во мне нашла.
Я ожидала большего от тебя. Я думала, у тебя хватит ума сделать так, чтобы она осталась с тобой.
Я вижусь с дочерью раз в две недели, она приезжает ко мне на выходные. Иногда говорит о том, как дела в школе, чаще спрашивает, правда ли я такой, как говорит мама. Классический неудачник? Начальник отдела статистики, зарабатывающий достаточно, чтобы в полной мере обеспечивать семью, имеющий эту самую семью (до некоторых пор) - у меня ведь было все, что предполагает по-настоящему успешную жизнь. Смотря на меня, люди могли сказать: "этот человек нашел свое место в жизни". Сложился. Как я это потерял?
Потом оказалось, что она кого-то себе нашла. Линда была знакома с ним, он представлялся ей как друг мамы, они проводили довольно много времени вместе и были невероятно влюблены. Влюблены - что я ей недодал? В чем я не был хорош? Что ей не нравилось в жизни со мной и почему я узнал об этом только в последний момент когда уже ничего нельзя изменить?
В последний раз мы виделись в зале суда, она посмотрела на меня, прямо в глаза и сказала "ничего уже нельзя изменить, Гарри". Она отбирает у меня дом и одну из двух машин, она хочет отсудить нашу собаку и хочет, чтобы наша дочь жила с ней. С ней и мужчиной, которого она теперь любит. Мне не жалко дом, я все равно собирался завещать его дочери, мне не жалко машину, которую я подарил жене на десятилетнюю годовщину нашей свадьбы. Мне жалко себя. Мне жалко жизни, которую я потерял, мне жалко, что ничего уже не сделать.

► дополнительно:
То, что выше - буквально вырезка из анкеты. Есть хорошая удобная семейная жизнь в прошлом, есть муж-работяга и красавица-дочь, есть дом, машина и деньги. В настоящем есть любимый мужчина, муж, с которым тянется бракоразводный процесс, постоянно спрашивающая об отце дочь, которая запоминает буквально все, что ей говорится, и...
Я не знаю.
Я хочу драмы, я хочу боли, сожаления, может быть, стыда со стороны Кэролайн, и уверенности, что она "все делает правильно". Или нет? Я хочу тоски, страха и ожидания, хочу ненависти и обвинений в зале суда. Я хочу активной (*или не очень) и интересной игры, с постами не тороплю (вообще), главное - любовь к персонажу и умение понять ситуацию. Это самое главное.

ваш пост

Кровь.
Я чувствую ее так явственно, будто она течет прямо по полу этого паршивого клуба, так, будто здесь идет (шла) резня, так, будто вместо дрыгающихся в хаотичном порядке тел тишина и пустота, так, будто эти тела причудливым ковром закрывают собой пол. Сколько различных вариаций их расположения есть, интересно? Какие узоры мы можем вышить на этом ковре?
Я не настолько кровожаден. Я облизываю губы кончиком языка, замедляясь в самом уголке, зная, что ты смотришь на меня. Зная, что ты следишь за каждым моим движением, что не можешь оторвать взгляд от моих губ. Я улыбаюсь, показывая тебе свои зубы, ровные, идеальные белые остовки, способные вгрызться в горло кому угодно - даже тебе. Особенно тебе, потому что ты - мое любимое блюдо, мой десерт, мягкий и нежный, трепещущий, умоляющий. Как, скажи мне, как я могу оставить тебя в покое, когда я жить не могу без твоих томно прикрытых глаз, без твоей мольбы в голосе, без твоих сжатых в кулаки пальцев и растерянного взгляда? Как я смог бы, как я посмел бы оставить тебя, бедного, несчастного, потерянного, в одиночестве?
Возьми мою руку, я поведу тебя к лучшему миру. Ты ведь доверяешь мне? Скажи, что доверяешь, я не переживу, если ты скажешь "нет".
Я говорю тебе, что согласен. Шум музыки, чужие разговоры, крики, звуки движений - все это замирает, останавливается, все стихает, когда я наклоняюсь к твоему уху. Мои длинные волосы щекочут тебе шею, но ты не отстраняешься - потому что не можешь. Не можешь, когда я настолько близко. Я наклоняюсь, чтобы рассказать тебе свое условие, сделай это - и я пропаду, сделай это - и я исчезну это из твоей жизни, из твоей головы - я обещаю.
Я - демон твоего внутреннего мира, но ты забываешь об этом. Кивая, соглашаясь, с этой обреченностью во взглядах, в позе, в движениях. С обреченностью в каждом шаге, ты забываешь, что демонам нельзя доверять. Демоны лгут, чтобы получить свое, демоны изворотливы и хитры, мои глаза стремительно темнеют, чернота топит белки, когда ты отворачиваешься. Повернешься обратно - и наткнешься на открытый взгляд темно-карих глаз. Главное, не поворачивайся слишком быстро.
- Убей.
Жажда крови топит в себе мой разум, берега окрашиваются багровым, багровым окрашивается мир вокруг меня, ярко-красные капли падают с потолка, чаще и чаще, превращаясь в проливной дождь, окрашивает, метит каждого красным. Кто будет твоей жертвой? Она? Или, может быть, тот парень в серой майке справа от нас? Я предоставляю возможность выбрать тебе, потому что ты уже слишком давно ничего не выбираешь сам. Докажи мне, что в тебе осталось что-то от тебя, докажи мне, что ты способен принимать правильные решения. Но не смей отказываться, иначе ты никогда не получишь того, что хочешь.
Иначе ты никогда не избавишься от меня.
Зачем тебе от меня избавляться? Нам ведь было хорошо вместе, посмотри в мои глаза, ты видишь, я прошу, я умоляю, ответь мне, ответь, я не понимаю, что я сделал не так, где мы свернули не туда, почему ты так хочешь от меня избавиться?
Я постараюсь быть сильным. Из любви к тебе, я обещаю, я постараюсь быть сильным. Я уйду, едва почувствовав запах крови на твоих руках, потому что именно это ты и делаешь - убиваешь меня. Ты убиваешь меня, слышишь?! Своим решением, своей решимостью, ты убиваешь меня своим желанием - желанием не меня, желанием того, чтобы я развернулся и ушел. Мне плохо, плохо, плохо, и ты виноват в этом!
Я улыбаюсь тебе, едва заметив, что ты выбрал себе развлечение на ночь. Жертву на заклание. Алтарь нужно обагрить кровью, чтобы порадовать богов, чтобы порадовать единственного бога, что у тебя есть, чтобы свершить сделку. Ты готов, мой прекрасный Авель? Ты готов стать убийцей и освободиться?
Я вижу, что да.
Я глажу тебя по плечу, по руке - успокаивающе, ведь ты хотел именно этого, ведь тебе нужно именно это, мы оба знаем. Кровь очистит нас, нас обоих, смоет наши грехи, смоет следы моего присутствия в твоей жизни. Все станет другим. Ты сможешь дышать свободно, жить спокойно, но только в мире, где уже не будет меня.

Строчки песни крутятся в голове в забавном вихре, то пронзительно медленно томно, будто у самого уха, то где-то на задворках сознания хором нескольких голосов, и ты просыпаешься, понимая, что все это лишь сон, который, однако, имел счастье сбыться в реальности. Вот рождественские романтические хиты, исполняемые веселыми и счастливыми людьми на улицах Рима в полночь, а вот и голос конкретной невероятной женщины и ее обжигающее дыхание у уха, будоражащее своей непосредственной близостью и таким неожиданным вторжением в личное пространство. Ты не ожидал, что подпустишь к себе кого-то так близко - и речь совершенно не о физическом контакте, но об эмоциональном, чем-то более глубоком и недоступном взгляду обыкновенных людей. Доступ к твоей душе имели немногие люди в этом мире, и, хотя Моника явно была в этом списке и раньше, до этого момента ты не понимал, что она всегда была тебе настолько ближе. Не то, чтобы это как-то уж очень пугало тебя, но трудности, которые это, несомненно, сулило, заставляли тебя напрягаться, хотя внешне ты, как обычно, не подавал никаких поводов для беспокойства окружающим. А трудности определенно возникли бы, и одна из них возникнет уже сегодня, ведь тебе нужно улетать в Америку, оставив за спиной самый незабываемый уик-энд, твои Римские каникулы.
Влюбиться в пятьдесят лет - невозможно. Нет, на самом деле, это обычно кажется таким невероятным, недостижимым почти для каждого, потому что в пятьдесят у человека мысли забиты совершенно другим. Ты не говорил этого вслух, но всегда не то, чтобы осуждал, но не воспринимал всерьез последний брак лучшего друга. Ты не понимал, как Гэри Олдман может влюбляться каждый раз, как в первый, делать предложение со всей искренностью чувств и буйством эмоций, а потом страдать от бракоразводного процесса - раньше запираясь с бутылкой, а уже лет десять с ведрами мороженого. Совсем как ребенок. Ты привык к размеренной семейной жизни, теплому очагу и месту, где всегда вкусно накормят, обогреют и скажут что-то приятное, где ты за мгновение становишься любимым мужем или отцом, а не актером мировой величины, номинированным на высшую премию от киноакадемии, на которую равняются все молодые поколения актеров. И вот судьба совершенно случайно сводит тебя с человеком, который в тайне желал того же, для которого семья всегда значила больше, чем иное окружение, но никогда бы не заставила отказаться от актерской карьеры, и кто так же думал, что после пятидесяти начать жизнь с чистого листа куда сложнее, чем кажется, а те личности, которым это удается, в ваших глазах видятся если не безумными, то инфантильными. Выходит, вы не слишком-то и отличаетесь от них, верно? Достаточно сложный вопрос, на который никто из вас не может дать ответа. Да и утверждать на сто процентов, что ваши чувства и тот сексуальный порыв, что случился этой ночью, были влюбленностью. Вы оба отказались бы это принять, по крайней мере не сейчас, когда призраки прошлого еще не отпускают наверняка и всплывают в памяти каждый раз, когда что-то о них напоминает - а напоминает о них многое.
Но ты уже заранее знал, что что-то в корне изменится. Потому что этот раз не был для тебя естественным процессом, лишь реакцией организма на некоторые обстоятельства и влечение; здесь было больше, гораздо больше чувства, которое вас обоих не то, чтобы шокировало, но заставило чувствовать себя неловко. Вы оба развелись не так давно, по меркам ваших браков, тем более, какой-то год одиночества виделся каплей в бескрайнем океане, слишком мизерным промежутком времени, за который можно было бы все так просто забыть и начать жизнь заново. Ни ты, ни Моника, наверняка не знали, как это сделать. Слишком привыкшие к теплу, уюту, заботе, осознанию того, что кто-то разделяет с вами жизнь, пусть и не ежесекундно и ежечасно, а несколько месяцев в году, вам нелегко было прийти в себя после разводов. Муж был первой любовью Моники, когда как твоя жена уже была твоей настоящей любовью. Может, где-то на задворках сознания, тебе казалось, что близость с другой женщиной означала бы измену прежним идеалам и былой любви, человеку в частности, но что было, то прошло, и возвращать оказывается куда сложнее, чем рушить дальше. Теперь вы не были ничем друг другу обязаны, связанные обязательствами лишь с детьми, и делать могли что угодно, но до какого-то момента тебе и впрямь казалось, что отпустить ее у тебя не получится. До какого-то - ключевое слово, в котором и заключается загвоздка.
Ты не вспомнишь уже, да и не сумеешь определить, в какой момент все так круто поменялось, в какую секунду в голове щелкнуло что-то, какой-то переключатель, который вдруг расставил все по полочкам и пролил свет на недалекое будущее. Ты не знаешь точно, когда открылся Монике настолько, что рассказал о том, что тебя так гложет. Не будучи самым общительным парнем на районе, с Моникой ты разговаривал абсолютно обо всем, не боясь ни осуждения, ни непонимания. Во-многом она помогла тебе разобраться в себе, возможно, даже не подозревая об этом. Ты не думаешь, что когда-то скажешь ей об этом, потому что наутро ты и не вспомнишь. На самоанализ у тебя, как правило, никогда не хватало времени, твои искания были более земными и постоянными, а мозг практичен и рационален, без излишних мечтаний и надежд. Прямая противоположность переменчивой, как вольный ветер, Моники, идеализирующей все, что так или иначе, задевает ее чувственную сторону. И тебе это нравилось. Ты, возможно, никогда этого не понимал на сто процентов, как не мог поспевать за многими мыслительными процессами женщины, поразительными в своей непредсказуемости. Ты вполне поддавался логике и объяснению, если начинать разбирать те или иные слова и поступки - они попросту прямы и весьма конкретны, как и вся твоя жизнь, не имеющая всякого рода пробелов, где бы ты сошел со своего пути и вдруг улетел в индийский ашрам, чтобы познать себя и Вселенную, или настолько поддался любви, что забыл бы обо всем на свете. Поставленный голос, красивые ухаживания, английские манеры и выдержка, таинственность - все это в глазах женщин делает тебя безумно привлекательным мужчиной, но в целом, "западали" они всегда на более общительных и открытых людей. Пробить твою же броню удавалось далеко не каждому, как и разговорить, в свою очередь, тоже. Именно поэтому всегда больше молчишь, чем говоришь, а интервью даешь в полутемных пабах в большей степени потому, что пьяным у тебя развязывается язык. Возможно, сказываются последствия событий тридцатилетней давности, твоей юности и отрочества, трудного детства и проблем с социализацией, бог весть как еще психологи опишут твою социофобию; но даже разбирая вчерашнюю ситуацию, ты был достаточно откровенен еще и потому, что изрядно выпил. Ты не был пьяным, совсем нет. Но общение и существование в целом всегда давалось тебе легче, когда мозг отключал это свое рациональное начало, открывая те стороны души, которые можно было бы назвать главными по сфере чувств. Вот только что делать наутро, когда последние капли алкоголя растворятся в организме, когда рядом с тобой спит самая желанная женщина в мире? Ты предпочитаешь отложить эти мысли непосредственно на утро, а пока, растворяясь всецело в объятьях и поцелуях Моники Беллуччи, благодаришь судьбу за то, что она не оставила тебя совсем в одиночестве.
Ты просыпаешься около двух раз, первый - когда ты оказываешься без пледа, замерзнув от сквозняка, и заботлив укрывая себя и Монику, любуешься ею где-то минуты три, пока тяжелые веки вновь не смыкаются и не проваливаешься в сон, обнимая женщину за талию и прижимая к себе в попытке согреть, и второй раз - когда чувствуешь движение справа и пустеющий диван, а затем неожиданное тепло от второго пледа. Не решаешься открыть глаза, все еще не зная, что говорить и как говорить, что каждый из вас ожидает услышать. Ты прекрасно осознаешь, что данная миссия лежит на тебе, потому что ты - мужчина, и это налагает на тебя некие обязательства. Ты не хочешь уходить, не хочешь просыпаться, зная, что придется улетать в Нью-Йорк и быть одному. Тебе было так хорошо, черт возьми, почему же теперь все так сложно?
Когда Моника поднимается наверх, оставляя тебя отдыхать на диване, ты медленно потягиваешься, как обычно, не видя смысла в спешке. Что-что, а торопиться явно было некуда, а, может, ты и сам хотел отсрочить момент отъезда. В голове ни одной дельной мысли, на языке уж тем более, зато водоворот чувств, нещадно утянувший тебя в самую его воронку, заставляет руки слега дрожать от волнения, когда ты вынимаешь линзы из глаз и выбрасываешь в урну, надевая затем классические очки. В процессе смены линз ты всегда почему-то задумывался о чем-то, что тебя волновало в последние дни. И сейчас, когда все твои мысли сосредоточены лишь вокруг единственной женщины, имеющей значение, и такого чудесного солнечного Рима, ты не можешь думать о чем-либо еще. Тем не менее, ты подбираешь вещи по мере того, как обнаруживаешь их, и проходишь в ванную комнату на первом этаже с целью привести себя в порядок. Зубная нить, средство для полоскания рта, полотенце; футболка, носки, джинсы, снова очки. Прическу поправляешь руками, позволяя себе некоторую небрежность, а затем поворачиваешь ручку двери и толкаешь вперед, как вдруг сталкиваешься за порогом с хозяйкой дома.
-Моника, - спокойно произносишь ты с заметной теплотой в голосе и глазах, улыбаешься, действительно радуясь ее появлению. Ты, честно говоря, успел соскучиться. Принимаешь женщину в свои объятья, крепко обхватывая руками и целуя в висок. -Утро действительно доброе. Очень хорошо, - отвечаешь на вопрос о сне и задаешь встречный, тем временем думая о том, что сказать в следующую очередь. Мыслей, как по закону подлости, ноль. Вам не по двадцать лет, чтобы классифицировать отношения. -Мне было очень хорошо с тобой, - произносишь уже тише, глядя в глаза своей... подруге? Девушке? Как это, вообще, называется теперь? -Иди в душ, а я пока приготовлю нам что-нибудь. Простишь мне эту вольность? - Мягко говоришь ты,  и в голосе нет ни повелевающих ноток, ни желания избавиться от ее общества. Тебе действительно хочется как-то порадовать ее, не заставлять напрягаться с утра пораньше, подарить ей маленькую сказку, где мужчина подаст ей завтрак и завалит комплиментами. Все то, чего уже давно у нее не было. И у тебя - тоже. Наверное, в пятьдесят, заботиться о ком-то - некая патологическая тяга.

Запомните: дружба важнее денег. Запомнили? Потому что только один человек во всём грёбанном мире подходит под это выражение в случае с Филом Торнтоном. И, как бы это ни было странно или подозрительно, или вообще ни в какие ворота, простите, не лезет, так быть не должно, это против всех стереотипов и правил, но этим человеком был средний на данный момент из Фицроев, один из двух главных рыночных конкурентов индустрии Торнтонов и один из членов семьи-основателей. Это всё чудесно, конечно, практически Ромео и Джульетта, если бы те были друзьями, а не возлюбленными, но не до крайности же доходить! И под "крайностью" Филипп имеет в виду просьбу товарища Фицроя устроить к себе на лето его пездюка — то есть, простите, сыночку-корзиночку — в свою фирму и показать, как надо работать руками и зарабатывать деньги. А уж кто-кто, так Торнтоны отлично с этой задачей справляются и работают больше остальных, как бы конкуренты не пытались доказывать обратное. Но коровы, допустим, всё равно дают молоко по расписанию, а вот из дерева каждый час изготавливается что-то полезное, да и на месте этого, между прочем, компания Тортонов производит какие-либо государственные заказы, вроде парков, торговых центров всё тех же Фицроев, на секундочку, или же школы и всё прочее. Незримая рука Тортонов, нависшая над всем городом, ничуть не является преувеличением — они и правда имеют весь город, влияя на многие сферы жизни и деятельности. Потому что, как бы экологи не возмущались и другие конкуренты, но семейство "лесорубов" держало в ежовых рукавицах всё, а после кончины отца, всё это свалилось на плечо одного лишь Филиппа, которому впору бы отпуск взять по-хорошему, и отдохнуть где-нибудь на Сейшелах, но он вместо этого, почему-то продожает въёбывать из последних сил и получать новые седины на голове. Такой вот он, Филипп Торнтон, бесчувственное животное, без сожаления вырубающее лес вдвое больше всех своих предшественников. Отвратительный человек в целом, да, ничегошеньки не делает и дорогие "Dunhill" курит, да элитные костюмы носит. Люди всегда были неблагодарными существами, и он к этому как-то привык.
Жизнь и не такое дерьмо подкидывала, так что, если разобраться, в просьбе той не было ничего из ряда вон выходящего или трудного. Всего лишь просьба Фицроя устроить его сына на временную работу в качестве профилактики и мужской закалки, показать все прелести настоящей работы и откуда же, всё-таки, деньги берутся — явно же не с потолка. И Филипп долго хохотал за кружкой пива, думая, что этот мальчик наверняка не держал в своей руке что-то тяжелее своего... Но, впрочем, мысль он эту не озвучил, а пошутил более тривиально, с чем согласился горе-папаша и хороший друг по совместительству, и Филипп согласился, подумав, что погонять парнишку по лесопилкам и научить мужской работе было бы неплохо. Как раз потренировался бы на нём, пока родные сыновья ещё недостаточно взрослые для этого, но только пока что-то как-то не получалось. Филипп вообще личность очень переменчивая.
В компании итак дел невпроворот, сплошные контракты, планы и долги, только и успевай раздавать да укладываться в сроки; а тут ещё и подработка нянькой, что Филиппу по началу совершенно не нравится. Этот мальчик, Робин, конечно, был способным и быстро всё схватывал, хотя Фил прекрасно понимал, что в свои шестнадцать ему хотелось бы на тачках крутых по городу гонять с девчонками, а не просиживать дорогие штаны в офисе не самого весёлого человека, разгребая бумаги и бегая хвостиком за боссом, который на него даже не обращал внимания. Что было, в общем-то, неправдой, потому как внимание он обращал — по крайней мере знал, что кто-то ходит рядом и периодически разговаривает с ним, строя голубые глазки, бог весть по каким причинам — но времени всё выкроить не мог. У Филиппа Торнтона просто не было времени, банально некогда было заняться мальчиком и объяснить ему что и как, поэтому, в лучшем отцовском духе, он скидывал "воспитание" своего кадра на специальных людей, кто и должен заниматься обучением, пока сам занимался финансами и документацией или же переговорами. Филипп постоянно обещал себе, что поговорит с Робином и обязательно объяснит что и как — и сделать это собирался на лесопилке — но до тех пор он на самом деле был чертовски занят, даже во время обеденного перерыва, и всё никак не мог выделить и пары минут. На самом деле Филипп считал, что в шестнадцать лет парень должен быть самостоятельным и не раскисать, потому как сам в шестнадцать уже давно зубрил учебники по экономике и часто присутствовал с отцом на его работе, и только на выходных позволял себе расслабиться и оторваться в весёлой компании. Классное было время, но сейчас его Филипп, к собственной грусти, не помнит.
У него четверо детей, одному из которых всего четыре годика, и Филиппу ни разу не кажется странным то, что он действует по той же схеме и с родными детьми — всё пытается выкроить время, но получается, мягко говоря, хреново. Хотя если и находит время, в основном, выходные или праздники, то дети ещё долго не забывают, как было весело и интересно с их отцом, с которым вообще заскучать трудно, если он решает организовывать какого-либо рода мероприятия. Для двоих ли, для восьмерых — не столь важно. Филу нравится общество, и общество разное, а потому он не против хоть каждые выходные организовывать крупные праздники или звать гостей. Последнее, кстати, бывает достаточно часто, компанию Филипп любит и не преминет возможностью встретиться с друзьями. Но он оставляет эти мысли вынашиваться до отпуска, которого нет уже вот как несколько лет, с момента рождения, может, третьего ребёнка даже — и продолжает заниматься бизнесом, пока всё-таки не вспоминает о том, что к нему приставили богатенького мальчика.
И вот несколько дней кряду он вертится с ним, по возможности показывая всё и объясняя попутно, обучая всем тонкостям ремесла и экономике, которую мальчику в любом случае придётся изучать — и Фил не худшее, вообще, пособие для такого, и не скучное даже, умеющее к детям подход найти, да и вообще к людям; а Робин этот, как ему кажется, настоящий аудиал, ибо на слух явно запоминает всё быстрее, чем письменно. Тем лучше. Филу нравилось говорить, ему нравились умные люди, готовые поддержать любую тему и переключаться также быстро, как и он, и возраст ничуть не был помехой. Робин оказался умным парнем, хотя с высоты своих лет воспринимать его серьёзно не всегда получалось. Младший Фицрой мало чем был похож на своего отца, и это Фил отметил почти сразу же, как пообщался с парнишкой.
И ещё он нашёл его крайне интересным, что странно, на самом-то деле, потому что Торнтона уже давно никто не интересовал, как личность, если дело не касалось финансов и каких-то деловых махинаций, где приходилось оценивать личные качества. Но может тут сыграл родственный фактор, а, может, Филиппу в последнее время часто было очень скучно среди ровесников и взрослых толстосумов в совете директоров и офисах, что молодая компания, ловящая взглядом каждое его слово, казалась чертовски интересной и даже волнующей. И к этому он пришёл случайно, во время одного из походов на лесопилку — первого, если  быть точнее. Возможно, даже единственного, потому что Торнтон теперь уже не знает, насколько это будет безопасно. Стоило ему оставить Робина одного, чтобы на пару минут отлучиться поговорить с бригадиром, недалеко послышался громкий шум, падение и обеспокоенные голоса молодых рабочих, что Филипп сразу понял — с мелким, как обычно, что-то приключилось, и на этот раз серьёзно. Менее всего ему хотелось, чтобы Робин получил травму на, мать его, фамильной лесопилке, чтобы наутро в жёлтой прессе светились фото побитого наследника Фицроев и какие-нибудь отвратительные слухи о конкуренции и подстроенном несчастном случае.
Ну и ещё, конечно, его волновало здоровье сына своего друга, да и Робин ему понравился, добрый парень с широкой душой, живо интересующийся делами, даже если и они-то его интересовали менее всего. Филиппу пришлось поменять своё мнение, сложившееся на основе рассказов отца мальчика и своих первых впечатлений, а это он редко делал, вообще-то, его мнение мало что могло поменять. Собственно, когда-то давно точно также мнение поменялось и о Фицрое, его отце, с которым у Торнтона вначале, в далёком детстве, не заладилось. Всё из-за глупых предрассудков. И Филу нравилось менять мнение вот уже второй раз, и отныне, признав этот факт, он чувствовал ответственность и беспокойство за Робина.
— Вашу ж мать, какого хрена никто не следит за подростком?! — Фил зол, чертовски зол,  неизвестно на кого — на Робина ли, на себя или на рабочих, которым было велено следить за несовершеннолетним и показывать ему, что и как. Ну и не разбрасывать казённые инструменты заодно, если уж на то пошло. Филипп бросается к Робину, обеспокоенно спрашивая его, что болит и где, и подхватывает одной рукой, чтобы помочь дохромать до ближайшей лавочки. — За аптечкой, быстро! Встали, блять, как на параде, технику безопасности нарушали бы хоть не в присутствии начальства. — Причитает Торнтон в привычной всем его нервной манере. Благо, хоть, никто не обижается. Но и лесорубам такой язык гораздо роднее и понятнее, тут и не так матерятся, так что это Филипп ещё дохрена вежливым выглядит, потому что при детях лучше не ругаться матом, сами понимаете. —Показывай рану, — кивает головой Фил на штаны Робина, и ему совершенно всё равно, будет ли парень их снимать или же закатает, но штаны-то не самые удобные, так что тут не угадаешь, какой вариант будет правильнее. Тем временем, один из лесорубов, имени которого Филипп не помнит, да и даже не удосуживается прочитать на бейджике, приносит аптечку, и Торнтон закатывает рукава, приказывая всем очистить помещение и оставить их с травмированным наедине.
— Ничего не сломано, не вывихнуто? Могу позвонить в скорую, если плохо, а если не очень, то сейчас обработаем. Что выбираешь? — ободряюще улыбается Филипп, тут же сбрасывая маску суровости, когда они остаются одни, и предоставляет свободу выбора собеседнику. Робин уже взрослый, пусть сам решает свои проблемы — и это тоже один из уроков жизни мистера Торнтона.

Двенадцатилетняя девочка, любимица своей матери, вышла на улицу. Полной грудью она вдохнула свежий морской воздух — вестник перемен и знак свободы; сегодня было тепло, а чистое небо не предвещало ни бурь, ни гроз; в ее серебряных волосах отразился ослепительный блеск солнца, заставляя их сверкать и искриться; розовые глаза выражали надежду на что-то новое и интересное: за четыре года она так и не вкусила иных прелестей жизни кроме работы.
Июльский ветер, как и желала Лили, принес с собой...вестника. Это был невысокий мальчик, совсем чуть-чуть выше прекрасной куртизанки, которая стояла на короткой высокой набережной, оперевшись крошечными ладошками о перилла и выпрямившись, чтобы заглянуть подальше, за горизонт.
- Я принес письмо! - известил сын моряка, который и приказал ему добежать досюда.
- Кому? - спросила девочка, улыбаясь и протягивая мальчику руку.
- Здесь подписано... кому-то... кому-то на В. - пытался прочитать вестник.
- Ты не умеешь читать? - произнесла Лили с тенью жалости в голосе.
- Умею! - с вызовом выкрикнул наглый мальчишка и насупился. - Да вот, сама гляди! Тут надпись стерлась!
Шлюха взяла помятый и потрепанный конверт из шершавых и грубых рук мальчика, который, наверное, ничего кроме канатов да половых тряпок не видел. Она приблизила письмо ближе, чтобы рассмотреть имя адресата лучше. Но ничего кроме буквы "В" так и не увидела — все остальное было размыто.
- Откуда это у тебя? - поинтересовалась девочка, ей действительно хотелось знать ответ.
- Отцу передали, просили доставить по адресу, - начал пояснять сын моряка, - а там только буква. Он и подумал, что в Варлог.
- Но почему ты принес его сюда, а не к королю?
Мальчик смутился. Он скрестил руки на груди и стал глядеть в пол, носком своего старого и большеватого ботинка стараясь проделать дыру в вымощенной мрамором набережной. Он молчал недолго, но молчание это могло показаться вечностью для того, кто был очевидцем замешательства, а именно на этом месте сейчас и стояла Лили.
- Я... Я... Боюсь. - заикаясь, сказал он.
- Понимаю... - кивнула Лили, но отступать она и не думала, - так почему же ты принес его именно сюда?
- Не знаю, - сказал мальчик тихо, не осмеливаясь поднять взора своих серых глаз. Придя в чувство, он продолжил с новой силой, - просто отец сюда ходит, часто. Вот я и знаю эту дорогу. Ну и в Варлог.
- Хорошо, - ответила девочка, - ладно, можешь идти. Вот тебе гиллен, ты славно поработал.
Сын моряка явно оживился, спокойно принял плату и, завернув за угол, предварительно простившись с милой и красивой серебряной девочкой, пустился бегом — ему хотелось рассказать отцу о том, как его похвалили.
***
"Неизвестный К.О.,
Я пишу вам из Золотистой Гавани. Очень сожалею, что письмо ваше не было доставлено по назначению. Будьте спокойны, я не стала вникать в смысл этих странных слов, что видела впервые, так что тайна, которую вы невольно мне поведали, останется со мной навеки. Пожалуйста, ответьте на это письмо и напишите, кому мне его отправить, чтобы оно могло найти своего адресата.
С уважением, Лили."

ernestine pierson
natalie portman

► возраст: 30
► деятельность: на ваше усмотрение.
эрни регулярно получала финансовую поддержку от брата, после выпускного берни положил на её счет круглую сумму для получения образования. в вашей компетенции выбирать - осознавала ли эрни, что брат пытается компенсировать своими чеками побег из её жизни, или же деньгами втихую распоряжалась бабуля? воспользовалась ли эрни последним подарком брата, окончила ли университет, или гордость не позволила ей притронуться к этим грязным деньгам?
лично я вижу её за какой-нибудь монотонной, офисной работой, типа менеджмента. так, чтобы порвать в клочья твой тихий, скучный мирок, открыть для тебя новые возможности и показать, какой увлекательной может быть жизнь. может я даже смогу познакомить тебя с миром искусства, и ты полюбишь его так же, как я. бросишь работу и станешь вольным художником/скульптором/писателем, а то и актрисой нашего театра.
► родной город: о-клэр, и дальше него эрни никуда не выезжала

моя анкета

Код:

<!--HTML-->
<div class="merc_threads5">
♦ Бернард Пирсон родился в семье горничной и охранника. Мистер Пирсон, будучи бывшим военным, отличался жесткостью и вспыльчивостью. Вскоре его посадят в тюрьму за ограбление с разбоем. Матери удастся доказать свою непричастность к делам мужа, но теперь на её слабые плечи ляжет содержание себя и своих детей. Бернард будет всячески помогать ей по дому, подрабатывать в супермаркете, а по вечерам ходить с сестренкой в кино и мечтать о карьере актёра. В выпускных классах мать завела разговор о колледже, на что Берни ответил, что хочет связать свое будущее с кино, поэтому останется в О-Клэре, пока не сможет заработать денег на проживание в большом городе и обучение в актёрской школе. Миссис Пирсон понимала, что её сын никогда не сможет заработать здесь достаточно, потому решила воспользоваться деньгами, припрятанными мужем и переданными ей вскоре после заключения. Их было не так много, но миссис Пирсон верила в талант сына и его целеустремлённость.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11217849.gif" class="leftfoto"><i>- Эй, Пирсон, правда что ли, что ты с мамашей на следующих выходных едешь на кастинг в Чикаго?<br>
Я медленно отвёл взгляд от сценария и направил его на шайку местных головорезов. Они самодовольно ухмылялись, подступая все ближе. Самый крупный из них, по всей видимости - лидер, грозно помял кулаки. Мы стояли на заднем дворе школы, мой велосипед уже был припаркован и отступать было некуда.<br>
- Отъебись, Франклин, - я старался сохранять самообладание, но уже предвкушал, каких люлей мне сейчас навешают эти ребята.<br>
Предвкушал верно - как только я договорил, Франклин выдавил смешок и резко ударил в челюсть. Будучи не готовым к такому повороту событий, я свалился на землю и скорчился от боли.<br>
- Сраный гомик, - еще удар - и я почувствовал резкую боль в животе, и расслабившись, сплюнул кровь и засмеялся. Хер с тобой, Франклин. Я сваливаю отсюда.</i>
<br><br>
♦ Мать Бернарда помогла ему обосноваться в Чикаго, не привлекая внимания полиции, и вернулась домой. Больше он её не видел, так как через пару лет она скончалась. Берни не приехал на похороны из-за напряженного графика съёмок. На деле же, ему было невероятно стыдно за то, как сильно он отдалился от семьи из-за увлеченностью кино.
Но больше всего его расстраивало расставание с Эрни. Миссис Пирсон решилась на большой риск - если он не станет знаменитым и не заработает денег, то едва ли она сможет оплатить обучение дочери. После смерти матери Бернард не посещал О-Клэр, лишь общался с бабулей по телефону под злобные крики "Почему он не приехал? Я ненавижу его! Он мне больше не брат!", высылал чеки на обеспечение семьи, а к выпускному классу Эрни положил большую сумму на её банковский счет и исчез из её жизни.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11235256.gif" class="rightfoto"><i>- Нет-нет-нет , - я замотал головой, давая понять сестре, что это совершенно не то, чего я от нее ожидаю, - Попробуй так...<br>
Я отобрал у нее сценарий и прокрутил сцену в своем воображении. Слегка отклонив голову, томным голосом молодой девицы произнес:<br>
- Джек..., - я испустил короткий вздох, - Я веду себя глупо. Все утро я набиралась мужества, чтобы встретиться с вами.<br>
Я медленно опустил голову вниз и кинул на сестренку отчаянный взгляд. Её глазки бегали по комнате, заинтересованно оглядывая интерьер кухни, а мысли витали где-то в облаках. Нет сомнений, что ей невероятно скучно.<br>
- Понял, репетиция отменяется. Едем в Taco Bell?<br>
Эрни улыбнулась и довольно закивала головой. А я вглядывался в её молодое личико и понимал, что на кону стоит не только моё личное благополучие. Я не хотел оставлять её одну, но кто будет водить её в школу в Чикаго, гладить её вещи, готовить завтрак? Нет, я не могу взять её с собой.</i><br><br>
<img src="http://savepic.ru/11231142.gif" class="leftfoto">
♦ Жизнь била ключом, Бернарда захлестнула волна успеха и он отдался ей без остатка. Он забыл о семье, о близких, о своей маленькой родине. Бернард упорно работал и добился высот, о которых не смел мечтать. Но работа забирала все его силы, его энергию, сводила его с ума. Напряженный график съемок и постоянные вечеринки выматывали его, а вспышки фотоаппаратов невероятно раздражали. К тому же Бернард так и не смог пережить смерть матери и набраться смелости попросить прощения у сестры, потому чувство вины терзало его изнутри. Мать начала приходить к нему в кошмарах, мерещиться в темноте и доводить его до безумия. Но вдруг на горизонте появилась надежда.<br>
Её звали Корнелия Ван Шорел - известная модель, наследница сети пятизвездочных отелей, ни в чем не знающая себе отказа. Он полюбил её с первого взгляда и упорно добивался её расположения. И в конце концов победил. Ван Шорел родила ему дочь, но со временем начала отстраняться от мужа. Корнелия всегда была достаточно холодной, и хотя иногда её ледяная стена слегка таяла, она едва ли становилась ближе к Бернарду. Он так и не смог растопить её сердце.<br>
В какой-то момент Бернард почувствовал себя настолько чужим, что решил уйти.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11265977.gif" class="rightfoto"><i>Она знала что я ухожу. Слышала, как я торопливо собирал вещи в чемодан, как ходил из угла в угол, как безуспешно пытался унять дрожь.<br>
Я не знаю, Корнелия, почему ты так сильно ненавидишь меня. Может, потому что ты никогда не любила меня, а лишь хотела светиться в лучах славы? Может, потому что любишь совсем другого человека, но не можешь решиться уйти из семьи? Может, потому что наша дочь - моя точная копия, и я ей всегда был ближе?<br>
Я не знаю, Корнелия, чем я это заслужил. Но так больше не может продолжаться.
Захлопываю входную дверь прежде, чем слышу отчаянный крик Рамоны:<br>
- Папа!</i>
<br><br>
♦ Долгое время Бернард путешествовал, прячась от прессы, жены, дочери и общества. Но ни в одном уголке планеты ему не удалось обрести покой. Он безумно скучал по Рамоне, своей авантюрной дочери, у которой, кажется, никогда не кончится пубертатный период. И всё же, во многом она походила на отца в молодости. То же бунтарство, дерзость, самоуверенность. Мать всегда стремилась вырастить в ней подобие себя, но только не отец. Бернард поощрял в ней индивидуальность и во всех конфликтах принимал её сторону, чем еще больше отдалял Рамону от матери.<br>
Пирсону также тяжело было расстаться с любимой работой. Хоть он и устал от бремени знаменитого актёра, Бернард был искренне увлечён искусством и не хотел останавливаться в личном развитии. Он решил вернуться в О-Клэр, чтобы почтить память матери, извиниться перед сестрой и успокоить свою совесть. Ко встрече с дочерью он не был готов, но она не заставила себя долго ждать.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11223974.gif" class="leftfoto"><i>- Мистер Пирсон, задержанная в полицейском участке девушка утверждает, что она ваша дочь. Вы не могли бы последовать за нами?<br>
Конечно, ты не могла просто приехать, постучаться в мою дверь и поговорить. Ты должна была устроить переполох, опозорить меня перед всеми, заставить тащиться в полицейский участок.<br>
Милая, как же я скучал.<br>
- Почему? Скажи, почему?, - её лицо было багровым - она рыдала взахлёб не первый час. Голос хриплый, задыхающийся, полный отчаяния и жажды ответов, - Как долго ты будешь причинять людям боль?</i>
<br><br>
♦ Связь Бернарда с дочерью слишком крепка, чтобы расколоть их союз. Рамона остается с отцом - а значит, вскоре в О-Клэр пожалует и миссис Пирсон, от которой мужчина не оберётся проблем.<br>
Тем временем в О-Клэре уже вовсю обсуждают знаменитого актёра. Местный театр "Чиппева" приглашает его на должность режиссера-постановщика, фактически предоставляя ему полный контроль над своей деятельностью. Бернард, всё еще одолеваемый депрессией, не готов управлять театром, пусть даже небольших масштабов.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11216806.gif" class="rightfoto"><i>- Бернард, соберитесь, пожалуйста, - строгий голос внезапно пробуждает меня, изо рта выпадают чипсы. Третий сонный паралич за месяц, постоянная бессонница и жуткое похмелье не особенно располагают к разговору. Я потерянным взглядом уставился на собеседника и блеклым голосом произнес:<br>
- Я знаю зачем вы здесь. Я не изменю свое решение. Поищите кого-нибудь другого, это занятие не для меня, - я отвожу взгляд и намереваюсь продолжить игнорировать гостя.<br>
- Мистер Пирсон, вы недооцениваете себя. Я уверен, вы способны поднять на ноги наш театр. К тому же дела у нас плохи. Нам не хватает свежих идей и руководства гения, - он встал, подошел ко мне нервной походкой и положил руку на плечо, - Бернард, вы наша последняя надежда.<br>
Сладкая лесть, но устоять перед ней крайне тяжело. Я поднимаю глаза и понимаю, что назад пути нет. Гость услужливо улыбается и смотрит на меня так, будто от меня зависит не только развитие о-клэровского театра, но и ход истории.</i>
<br><br>
♦ С приходом Бернарда театр начал преображаться. Эксцентричный, слегка безумный Пирсон постоянно экспериментировал - всячески испытывал своих актёров, устраивал перфомансы, отыгрывал спектакли на необычных локациях, а иногда и вовсе предлагал роли случайным прохожим.<br>
Хоть Бернарда до сих пор одолевает грусть и тревога, в О-Клэре он начинает опять ощущать вкус жизни. Он находит отдушину в творчестве и работе с труппой, а также с удовольствием проводит время с Рамоной. И не смотря на то, что Пирсона тревожат томительные сожаления, теперь рядом есть его театральная семья и любимая дочь.
</div><br>

вы дочитали анкету надеюсь. и пока вы не успели разочароваться во мне - нет, я не буду заставлять вас петь под свою дудку. я лишь разработал семейную сюжетную линию, в остальном надеюсь на вашу заинтересованность и желание играть персонажем. общее понимание биографии моя анкета по идее должна вам дать. характер полностью на ваше усмотрение, даже если у меня и есть какие-то представления об эрни в детстве, сейчас я хочу, чтобы она была для меня такой же загадкой, как и для бернарда.
как вы поняли, я хочу семейного объединения. конечно, не скорого - мне придётся приложить много усилий, чтобы эрни хотя бы заговорила со мной. а потом мы будем проводить много времени вместе, долго узнавать друг друга и, возможно, когда-нибудь ты сможешь меня простить.
в общем, пока я рассчитываю на хэппи-энд, но вас мне тоже хочется выслушать.

► дополнительно:
вообще я достаточно сговорчив, когда дело доходит до смены имени или внешности, но это не тот случай. я в восторге от портман и мне нравится сочетание "эрни-берни", так что слёзно прошу все же их оставить с:
в общем, если вы дочитали до этого момента - мерси боку за столько внимания. если роль вас заинтересовала - регистрируйтесь и пишите в лс. если роль вас не заинтересовала, но заинтересовал я - тоже пишите, приходите другим персонажем, высказывайте свои идеи, я открыт для предложений.

ваш пост

Я ненавижу тебя...
Я ненавижу тебя...

Я обливаюсь мокрым потом, стараюсь не терять самообладания, вот только дрожь полностью завладевает моим телом, не позволяя сидеть спокойно. Я мечусь из угла в угол, натыкаясь на её отражение, на её глаза, полные слёз, а в ушах гудят её всхлипы, которые разрывают меня на куски. Я разбиваю кулаки в кровь, намереваясь проломить зеркальную стену, прекратить твои страдания. Мои жалкие попытки не приводят ни к чему, кроме дикой боли, которую я ощущаю каждой клеткой своего тела. Я в отчаянии падаю на колени и зарываюсь в ладони, а твой шепот продолжает бить по моим перепонкам.

Я ненавижу тебя...

Довольно. Все закончится сегодня. Все кошмары, которые мне пришлось наблюдать в своих снах, вся боль, которую я испытал, глядя на её фотографии, проходя мимо знакомых укромных местечек, где мы скрывались от посторонних глаз. Я долго ждал этого дня, когда смогу наконец увидеть её, помочь нам расставить все точки над i. Сам не понимаю, почему не сделал этого раньше. Для меня дружба с Никсоном была превыше всего, но почему же сейчас меня это не останавливает? Почему я чувствую такую острую нужду увидеть её, объясниться?
Дверь открылась и я преступил порог дома. Многочисленная родня так и накинулась на нас - пожаловали даже мои родители, жаждущие провести время с сыном. Я крепко пожал мужчинам руки, расцеловал мать, бабулю и прочих родственниц. Глазами я искал среди них Джулс, но было очевидно, что её здесь нет. Пока дивизия медленно продвигалась на кухню, я, предварительно оценив слышимость в радиусе Николсона, обратился к близстоящим:
- Да, тоже рад вас видеть, - тепло улыбнувшись собеседникам, я вновь кинул взгляд на Никсона, убедившись, что его внимание направлено на других, - А куда пропала Джульетта?
Нет, Джульетта не "чувствует себя плохо, поэтому спустится после ужина". Она знала, что я приеду. Что нам вновь не избежать зрительного контакта, неловких поцелуев в щеку и общих разговоров. Но теперь ей незачем переживать, ведь всё изменится. Я осознал свою вину, понял каким мерзавцем я был, и теперь я смогу все исправить. Мне нужно только увидеть её. Мне нужно лишь, чтобы она меня выслушала. Я хочу увидеть, как её глаза вновь озаряет радость, как она тепло мне улыбается и понять, что всё в прошлом.
Как только Никсон скрылся за аркой, ведущей в столовую, я быстро ринулся к лестнице, одним шагом преодолевая несколько ступенек. Как истинный джентльмен, я заранее запасся букетом и самодовольной походкой направился к двери. Я предвкушал успех - всё-таки мы давно не виделись, напряжение между нами должно было растаять и осталось только честно поговорить. Высказать все обиды и сожаления и двигаться дальше. Может, она тоже этого хотела, может даже специально осталась в комнате, чтобы я пришел. Может, она ждет меня прямо сейчас.
Переведя дух, я дважды стукнул костяшками пальцев по двери и резко открыл её. Наверное, просто боялся услышать что-то вроде "уходи, пока я не размазала твою наглую рожу по стенке", а может просто стремился скорее закончить разговор. Хоть я и надеялся на лучшее, на самом деле я чувствовал себя достаточно взволнованно от встречи с бывшей возлюбленной, поэтому решил скрыть это за привычной маской самоуверенности:
- Mia bella cugina, - я театрально раскинул руки, направляясь к ней, пытаясь выехать на коллективной амнезии и старательно делая вид, что нашего общего выпускного класса, полного нежности, искренности и любви никогда не было, - Как я рад вновь видеть тебя. Знаешь, ты ни капельки не изменилась, такая же пре...
За секунду до удара я рефлекторно уворачиваюсь вбок, а мимо моей головы летит нечто, явно намеревающееся проломить мне череп. Я кидаю на Джульетт ох*евший взгляд и моя уверенность в мирном решении конфликта начинает сдуваться быстрее, чем воздушный шарик.
- Cazzo! Ты совсем, что ли, еб*нулась? Ты в курсе, что могла пробить мне черепуху этой х*йней?, - я кидаю на Джульетт строгий взгляд, намереваясь заставить её задуматься о последствиях своих сумасшедших поступков, но не похоже, что на нее это производит должное впечатление.

cornelia van schoren
kate winslet
   
► возраст: 42
► деятельность: бывшая модель, ныне - наследница сети пятизвездочный отелей, светская леди. можете налепить ей пару европейских дипломов. чем она занимается сейчас - на ваше усмотрение.
► родной город: тоже на ваше усмотрение. познакомились мы на каком-нибудь кинофестивале, но я её представлял европейкой, может датчанкой или немкой. где находится наша постоянная резиденция - тоже пока не придумал, скорее всего, нью-йорк или лос-анджелес. в о-клэр приехала надавать тырулей бывшему мужу и забрать дочь домой. впоследствии здесь она и останется, почему и зачем - придумаем.

моя анкета

Код:

<!--HTML-->
<div class="merc_threads5">
♦ Бернард Пирсон родился в семье горничной и охранника. Мистер Пирсон, будучи бывшим военным, отличался жесткостью и вспыльчивостью. Вскоре его посадят в тюрьму за ограбление с разбоем. Матери удастся доказать свою непричастность к делам мужа, но теперь на её слабые плечи ляжет содержание себя и своих детей. Бернард будет всячески помогать ей по дому, подрабатывать в супермаркете, а по вечерам ходить с сестренкой в кино и мечтать о карьере актёра. В выпускных классах мать завела разговор о колледже, на что Берни ответил, что хочет связать свое будущее с кино, поэтому останется в О-Клэре, пока не сможет заработать денег на проживание в большом городе и обучение в актёрской школе. Миссис Пирсон понимала, что её сын никогда не сможет заработать здесь достаточно, потому решила воспользоваться деньгами, припрятанными мужем и переданными ей вскоре после заключения. Их было не так много, но миссис Пирсон верила в талант сына и его целеустремлённость.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11217849.gif" class="leftfoto"><i>- Эй, Пирсон, правда что ли, что ты с мамашей на следующих выходных едешь на кастинг в Чикаго?<br>
Я медленно отвёл взгляд от сценария и направил его на шайку местных головорезов. Они самодовольно ухмылялись, подступая все ближе. Самый крупный из них, по всей видимости - лидер, грозно помял кулаки. Мы стояли на заднем дворе школы, мой велосипед уже был припаркован и отступать было некуда.<br>
- Отъебись, Франклин, - я старался сохранять самообладание, но уже предвкушал, каких люлей мне сейчас навешают эти ребята.<br>
Предвкушал верно - как только я договорил, Франклин выдавил смешок и резко ударил в челюсть. Будучи не готовым к такому повороту событий, я свалился на землю и скорчился от боли.<br>
- Сраный гомик, - еще удар - и я почувствовал резкую боль в животе, и расслабившись, сплюнул кровь и засмеялся. Хер с тобой, Франклин. Я сваливаю отсюда.</i>
<br><br>
♦ Мать Бернарда помогла ему обосноваться в Чикаго, не привлекая внимания полиции, и вернулась домой. Больше он её не видел, так как через пару лет она скончалась. Берни не приехал на похороны из-за напряженного графика съёмок. На деле же, ему было невероятно стыдно за то, как сильно он отдалился от семьи из-за увлеченностью кино.
Но больше всего его расстраивало расставание с Эрни. Миссис Пирсон решилась на большой риск - если он не станет знаменитым и не заработает денег, то едва ли она сможет оплатить обучение дочери. После смерти матери Бернард не посещал О-Клэр, лишь общался с бабулей по телефону под злобные крики "Почему он не приехал? Я ненавижу его! Он мне больше не брат!", высылал чеки на обеспечение семьи, а к выпускному классу Эрни положил большую сумму на её банковский счет и исчез из её жизни.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11235256.gif" class="rightfoto"><i>- Нет-нет-нет , - я замотал головой, давая понять сестре, что это совершенно не то, чего я от нее ожидаю, - Попробуй так...<br>
Я отобрал у нее сценарий и прокрутил сцену в своем воображении. Слегка отклонив голову, томным голосом молодой девицы произнес:<br>
- Джек..., - я испустил короткий вздох, - Я веду себя глупо. Все утро я набиралась мужества, чтобы встретиться с вами.<br>
Я медленно опустил голову вниз и кинул на сестренку отчаянный взгляд. Её глазки бегали по комнате, заинтересованно оглядывая интерьер кухни, а мысли витали где-то в облаках. Нет сомнений, что ей невероятно скучно.<br>
- Понял, репетиция отменяется. Едем в Taco Bell?<br>
Эрни улыбнулась и довольно закивала головой. А я вглядывался в её молодое личико и понимал, что на кону стоит не только моё личное благополучие. Я не хотел оставлять её одну, но кто будет водить её в школу в Чикаго, гладить её вещи, готовить завтрак? Нет, я не могу взять её с собой.</i><br><br>
<img src="http://savepic.ru/11231142.gif" class="leftfoto">
♦ Жизнь била ключом, Бернарда захлестнула волна успеха и он отдался ей без остатка. Он забыл о семье, о близких, о своей маленькой родине. Бернард упорно работал и добился высот, о которых не смел мечтать. Но работа забирала все его силы, его энергию, сводила его с ума. Напряженный график съемок и постоянные вечеринки выматывали его, а вспышки фотоаппаратов невероятно раздражали. К тому же Бернард так и не смог пережить смерть матери и набраться смелости попросить прощения у сестры, потому чувство вины терзало его изнутри. Мать начала приходить к нему в кошмарах, мерещиться в темноте и доводить его до безумия. Но вдруг на горизонте появилась надежда.<br>
Её звали Корнелия Ван Шорел - известная модель, наследница сети пятизвездочных отелей, ни в чем не знающая себе отказа. Он полюбил её с первого взгляда и упорно добивался её расположения. И в конце концов победил. Ван Шорел родила ему дочь, но со временем начала отстраняться от мужа. Корнелия всегда была достаточно холодной, и хотя иногда её ледяная стена слегка таяла, она едва ли становилась ближе к Бернарду. Он так и не смог растопить её сердце.<br>
В какой-то момент Бернард почувствовал себя настолько чужим, что решил уйти.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11265977.gif" class="rightfoto"><i>Она знала что я ухожу. Слышала, как я торопливо собирал вещи в чемодан, как ходил из угла в угол, как безуспешно пытался унять дрожь.<br>
Я не знаю, Корнелия, почему ты так сильно ненавидишь меня. Может, потому что ты никогда не любила меня, а лишь хотела светиться в лучах славы? Может, потому что любишь совсем другого человека, но не можешь решиться уйти из семьи? Может, потому что наша дочь - моя точная копия, и я ей всегда был ближе?<br>
Я не знаю, Корнелия, чем я это заслужил. Но так больше не может продолжаться.
Захлопываю входную дверь прежде, чем слышу отчаянный крик Рамоны:<br>
- Папа!</i>
<br><br>
♦ Долгое время Бернард путешествовал, прячась от прессы, жены, дочери и общества. Но ни в одном уголке планеты ему не удалось обрести покой. Он безумно скучал по Рамоне, своей авантюрной дочери, у которой, кажется, никогда не кончится пубертатный период. И всё же, во многом она походила на отца в молодости. То же бунтарство, дерзость, самоуверенность. Мать всегда стремилась вырастить в ней подобие себя, но только не отец. Бернард поощрял в ней индивидуальность и во всех конфликтах принимал её сторону, чем еще больше отдалял Рамону от матери.<br>
Пирсону также тяжело было расстаться с любимой работой. Хоть он и устал от бремени знаменитого актёра, Бернард был искренне увлечён искусством и не хотел останавливаться в личном развитии. Он решил вернуться в О-Клэр, чтобы почтить память матери, извиниться перед сестрой и успокоить свою совесть. Ко встрече с дочерью он не был готов, но она не заставила себя долго ждать.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11223974.gif" class="leftfoto"><i>- Мистер Пирсон, задержанная в полицейском участке девушка утверждает, что она ваша дочь. Вы не могли бы последовать за нами?<br>
Конечно, ты не могла просто приехать, постучаться в мою дверь и поговорить. Ты должна была устроить переполох, опозорить меня перед всеми, заставить тащиться в полицейский участок.<br>
Милая, как же я скучал.<br>
- Почему? Скажи, почему?, - её лицо было багровым - она рыдала взахлёб не первый час. Голос хриплый, задыхающийся, полный отчаяния и жажды ответов, - Как долго ты будешь причинять людям боль?</i>
<br><br>
♦ Связь Бернарда с дочерью слишком крепка, чтобы расколоть их союз. Рамона остается с отцом - а значит, вскоре в О-Клэр пожалует и миссис Пирсон, от которой мужчина не оберётся проблем.<br>
Тем временем в О-Клэре уже вовсю обсуждают знаменитого актёра. Местный театр "Чиппева" приглашает его на должность режиссера-постановщика, фактически предоставляя ему полный контроль над своей деятельностью. Бернард, всё еще одолеваемый депрессией, не готов управлять театром, пусть даже небольших масштабов.
<br><br>
<img src="http://savepic.ru/11216806.gif" class="rightfoto"><i>- Бернард, соберитесь, пожалуйста, - строгий голос внезапно пробуждает меня, изо рта выпадают чипсы. Третий сонный паралич за месяц, постоянная бессонница и жуткое похмелье не особенно располагают к разговору. Я потерянным взглядом уставился на собеседника и блеклым голосом произнес:<br>
- Я знаю зачем вы здесь. Я не изменю свое решение. Поищите кого-нибудь другого, это занятие не для меня, - я отвожу взгляд и намереваюсь продолжить игнорировать гостя.<br>
- Мистер Пирсон, вы недооцениваете себя. Я уверен, вы способны поднять на ноги наш театр. К тому же дела у нас плохи. Нам не хватает свежих идей и руководства гения, - он встал, подошел ко мне нервной походкой и положил руку на плечо, - Бернард, вы наша последняя надежда.<br>
Сладкая лесть, но устоять перед ней крайне тяжело. Я поднимаю глаза и понимаю, что назад пути нет. Гость услужливо улыбается и смотрит на меня так, будто от меня зависит не только развитие о-клэровского театра, но и ход истории.</i>
<br><br>
♦ С приходом Бернарда театр начал преображаться. Эксцентричный, слегка безумный Пирсон постоянно экспериментировал - всячески испытывал своих актёров, устраивал перфомансы, отыгрывал спектакли на необычных локациях, а иногда и вовсе предлагал роли случайным прохожим.<br>
Хоть Бернарда до сих пор одолевает грусть и тревога, в О-Клэре он начинает опять ощущать вкус жизни. Он находит отдушину в творчестве и работе с труппой, а также с удовольствием проводит время с Рамоной. И не смотря на то, что Пирсона тревожат томительные сожаления, теперь рядом есть его театральная семья и любимая дочь.
</div><br>

вы дочитали анкету надеюсь. и пока вы не успели разочароваться во мне - нет, я не буду заставлять вас петь под свою дудку. я лишь разработал семейную сюжетную линию, в остальном надеюсь на вашу заинтересованность и желание играть персонажем. общее понимание биографии моя анкета по идее должна вам дать.
сильно рассчитываю на вашу инициативу. почему корнелия решила выйти замуж на бернарда, почему они так и не смогли найти гармонию в браке, почему отношения корнелии с дочерью такие напряженные - я хочу, чтобы вы сами ответили на эти вопросы и знали мотивы своего персонажа. я думаю, что корнелия - обладательница действительно сложного характера, эдакая снежная королева. возможно она, как и бернард, страдает от каких-то расстройств и это сильно портило их отношения. что будет дальше - зависит от вас. не могу сказать, что это заявка в пару - все зависит от того, как пойдёт игра. я хочу видеть сдвиг в характере и мышлении обоих, хочу чтобы все эти семейные драмы меняли их, так что не исключено, что у отношений бернарда и корнелии еще есть будущее. но в любом случае, благодаря дочери мы с тобой связаны пожизненно.

► дополнительно:
имя менябельно, но хочу, чтобы звучало помпезно. можете оставить фамилию мужа, сославшись на то, что мы не успели развестись. внешность тоже менябельна, единственное условие - блондинка, + учитывайте возраст эмбер хёрд не покатит
в общем, если вы дочитали до этого момента - мерси боку за столько внимания. если роль вас заинтересовала - регистрируйтесь и пишите в лс. если роль вас не заинтересовала, но заинтересовал я - тоже пишите, приходите другим персонажем, высказывайте свои идеи, я открыт для предложений.

ваш пост

Я ненавижу тебя...
Я ненавижу тебя...

Я обливаюсь мокрым потом, стараюсь не терять самообладания, вот только дрожь полностью завладевает моим телом, не позволяя сидеть спокойно. Я мечусь из угла в угол, натыкаясь на её отражение, на её глаза, полные слёз, а в ушах гудят её всхлипы, которые разрывают меня на куски. Я разбиваю кулаки в кровь, намереваясь проломить зеркальную стену, прекратить твои страдания. Мои жалкие попытки не приводят ни к чему, кроме дикой боли, которую я ощущаю каждой клеткой своего тела. Я в отчаянии падаю на колени и зарываюсь в ладони, а твой шепот продолжает бить по моим перепонкам.

Я ненавижу тебя...

Довольно. Все закончится сегодня. Все кошмары, которые мне пришлось наблюдать в своих снах, вся боль, которую я испытал, глядя на её фотографии, проходя мимо знакомых укромных местечек, где мы скрывались от посторонних глаз. Я долго ждал этого дня, когда смогу наконец увидеть её, помочь нам расставить все точки над i. Сам не понимаю, почему не сделал этого раньше. Для меня дружба с Никсоном была превыше всего, но почему же сейчас меня это не останавливает? Почему я чувствую такую острую нужду увидеть её, объясниться?
Дверь открылась и я преступил порог дома. Многочисленная родня так и накинулась на нас - пожаловали даже мои родители, жаждущие провести время с сыном. Я крепко пожал мужчинам руки, расцеловал мать, бабулю и прочих родственниц. Глазами я искал среди них Джулс, но было очевидно, что её здесь нет. Пока дивизия медленно продвигалась на кухню, я, предварительно оценив слышимость в радиусе Николсона, обратился к близстоящим:
- Да, тоже рад вас видеть, - тепло улыбнувшись собеседникам, я вновь кинул взгляд на Никсона, убедившись, что его внимание направлено на других, - А куда пропала Джульетта?
Нет, Джульетта не "чувствует себя плохо, поэтому спустится после ужина". Она знала, что я приеду. Что нам вновь не избежать зрительного контакта, неловких поцелуев в щеку и общих разговоров. Но теперь ей незачем переживать, ведь всё изменится. Я осознал свою вину, понял каким мерзавцем я был, и теперь я смогу все исправить. Мне нужно только увидеть её. Мне нужно лишь, чтобы она меня выслушала. Я хочу увидеть, как её глаза вновь озаряет радость, как она тепло мне улыбается и понять, что всё в прошлом.
Как только Никсон скрылся за аркой, ведущей в столовую, я быстро ринулся к лестнице, одним шагом преодолевая несколько ступенек. Как истинный джентльмен, я заранее запасся букетом и самодовольной походкой направился к двери. Я предвкушал успех - всё-таки мы давно не виделись, напряжение между нами должно было растаять и осталось только честно поговорить. Высказать все обиды и сожаления и двигаться дальше. Может, она тоже этого хотела, может даже специально осталась в комнате, чтобы я пришел. Может, она ждет меня прямо сейчас.
Переведя дух, я дважды стукнул костяшками пальцев по двери и резко открыл её. Наверное, просто боялся услышать что-то вроде "уходи, пока я не размазала твою наглую рожу по стенке", а может просто стремился скорее закончить разговор. Хоть я и надеялся на лучшее, на самом деле я чувствовал себя достаточно взволнованно от встречи с бывшей возлюбленной, поэтому решил скрыть это за привычной маской самоуверенности:
- Mia bella cugina, - я театрально раскинул руки, направляясь к ней, пытаясь выехать на коллективной амнезии и старательно делая вид, что нашего общего выпускного класса, полного нежности, искренности и любви никогда не было, - Как я рад вновь видеть тебя. Знаешь, ты ни капельки не изменилась, такая же пре...
За секунду до удара я рефлекторно уворачиваюсь вбок, а мимо моей головы летит нечто, явно намеревающееся проломить мне череп. Я кидаю на Джульетт ох*евший взгляд и моя уверенность в мирном решении конфликта начинает сдуваться быстрее, чем воздушный шарик.
- Cazzo! Ты совсем, что ли, еб*нулась? Ты в курсе, что могла пробить мне черепуху этой х*йней?, - я кидаю на Джульетт строгий взгляд, намереваясь заставить её задуматься о последствиях своих сумасшедших поступков, но не похоже, что на нее это производит должное впечатление.

Вы вряд ли, конечно, удивитесь, но и отношения у меня в жизни были всего лишь одни - Этьен, и он приехал в О-Клэр из Франции! Я вообще задавал ему тысячи раз вопрос, почему он переехал из Парижа сюда, и он не отвечал мне ничего внятного (ответ "Потому что я знал, что встречу тебя" не принимался и не принимается до сих пор, вот что я скажу), потому я просто думаю, что он немного тупой, но, в принципе, за те два года, что мы были вместе, я более чем с этим смирился. У нас не все было гладко, как и в любых отношениях, но я люблю Этьена, и я думаю, что и он любит (или любил?) меня, и это единственное, что у меня осталось на данный момент.
Почти полтора года назад мы сильно поссорились, и, в общем, я вышел ночью из дома - и это было моей большой ошибкой. Я не хочу расписывать все то, что пережили мои родители и Этьен, но я целый год лежал в коме, и сейчас я восстанавливаюсь после нее. Это сложный, долгий, кропотливый процесс, и пока что со мной рядом только мама с папой. Этьен не появлялся у меня последние два месяца (как раз те, что я только очнулся), но его трудно в этом винить; возможно, я бы тоже выбрал жить дальше, когда год нет никаких изменений. Я, в общем-то, не хочу и не люблю судить людей, думаю, что у каждого есть свои мотивы и желания, и я сам не идеал, ведь я в любых своих действиях и мыслях я субъективен (ура, я написал это слово правильно с первого раза!), и я и не обижаюсь на него, не то что прощаю.
На самом деле, с ним мне наверняка было бы легче, но я знаю, что он нашел себе девушку и вроде как уехал вместе с ней во Францию, и, на самом деле, я просто искренне желаю ему счастья с ней, ведь, опять же, как я могу его судить, ведь я никогда сам не был в такой ситуации.

по требованию