Порой приходится заниматься тем, что делать совершенно не хочется. Антонин уяснил это еще в детстве - его отец не терпел, когда мальчик пытался перечить. Тем не менее, с годами и возрастом Долохов понял, что хоть что-то делать и не хочется, но иногда это просто необходимо. В такие моменты самый лучший выбор - смириться и сделать что должно, чтобы потом ни в чем себя не укорять.
Вот и сейчас. В такой прекрасный летний день Антонин с удовольствием посидел бы на открытой веранде какого-нибудь неплохого ресторана, попивая холодное вино из широкого бокала, однако... однако он сидел в маггловском - одно это крайне мерзко - здании и ждал представителя Министерства Магии, которому сам же и назначил встречу. Почему здесь? Потому что необходима была нейтральная территория. Для того, чтобы птичка попала в капкан без опаски.
Амос Диггори... Долохов знал его и раньше. Несколько раз за период его работы в Министерстве Магии Великобритании они пересекались по рабочим вопросам - Диггори служил в отделе международного сотрудничества. И служит сейчас, конечно, иначе к чему этим мнимые переговоры.
Однако, за годы после оставления службы Антонин успел позабыть бывшего коллегу. Какой он стал теперь? Впрочем, не важно. Его задача на сегодняшний день - убедить Диггори перейти на верную сторону конфликта. Если нет - тогда наложить Империо и покончить с этим. Может быть, стоит сразу применить заклятие? К чему эти уговоры, объяснения...
Но Империо никогда не работает так, как должно. Никакой сторонник, подчиненный магией, не станет служить так рьяно и правильно, как это делает сторонник добровольный.

Долохов подошел к панорамному окну и всмотрелся в город. С высоты двенадцатого этажа Лондон выглядел довольно интересно, однако Париж Антонину нравился больше. И не потому даже, что он там вырос, но... Париж был менее официален. Британия с ее мнимым величием и многочисленными пробоинами ниже ватерлинии знаменитого флота исчерпала себя. По сути своей она являлась старым трупом, а все терзания ее Министерства - тщетной попыткой гальванизации. Но сейчас не об этом.
Сзади послышались шаги. Долохов замер, ожидая того момента, когда откроется заветная дверь.
- Рад снова видеть вас, Амос, - произнес мужчина, углядев фигуру Диггори в полу-прозрачном отражении на стекле, - Надеюсь, вы не собираетесь развернуться и уйти, встретив здесь меня?
Антонин обернулся и взглянул на вошедшего. Он почти не изменился, да и времени-то прошло всего ничего. Что же, тем лучше. Знание - сила, а знать своего предполагаемого оппонента - весьма полезный фактор при ведении переговоров.
- Проходите, прошу вас, - кивнул Долохов, рукой указав на небольшой стол в середине комнаты, - Простите за столь странное приглашение. Не воспользуйся я знанием политических фигур, вы бы не пришли.
И мужчина, в знак добрых намерений, первый сел за стол переговоров.
- Что обо мне говорят в Министерстве?

- Вы не с того начинаете, Амос, - Долохов изобразил на лице выражение отчаянной скуки, - Право слово, разве так ведутся переговоры...
Антонин картинно вздохнул, правой рукой смахнув со столешницы несуществующую пылинку.
- Хорошо, коль вы так страстно желаете знать ответ на свой вопрос, я скажу, - мужчина коротко усмехнулся, все время глядя на гладкое дерево стола. Однако, в конце фразы он поднял голову и посмотрел прямо в глаза мистера Диггори, - Клемент Жоффруа мертв. Я убил его в его же собственном доме. Пустяковый был человек. Да и не человек вовсе - маггл, пусть и со способностями к размахиванию палочкой.
Антонин отчетливо помнил, как именно происходило действие в доме секретаря консульства Франции. Он ждал его в сквере неподалеку. Одинокая фигура на фоне вечерних осин, легкая лондонская дымка. Долохов не любил шума. Впрочем, сейчас в нем и не было необходимости. Жоффруа узнал бывшего консула, хоть и никогда с ним не работал. Непринужденная беседа, несколько минут - и вот Клемент уже исполняет все, что велит ему Антонин. Империо - безумно удобная вещь. И спорить с этим бессмысленно.
- Он написал письмо и погиб спустя мгновение. Таков удел секретарей, - мужчина пожал плечами, - Писать и конспектировать. До конца. Другой вопрос в том, что иногда конец наступает весьма внезапно. Да... и все-таки я хотел бы, чтобы вы присели за стол. Мне неудобно говорить, глядя на вас снизу вверх, для этого вы еще слишком молоды. Проявите вежливость, я ведь ответил на ваш вопрос.
Уже несколько лет Антонин не работал в дипломатической сфере, посвящая всего себя работе внутри круга Пожирателей Смерти. Тем не менее, он не сомневался в том, что многолетний опыт службы в консульстве не пропал даром, и кое-что он еще может. Впрочем, как говорят в России - мастерство не пропьешь. Получится ли убедить Диггори? Вряд ли. С почти полной уверенностью Долохов посчитал, что человек этот не согласится примкнуть к Темному Лорду ни при каких обстоятельствах. Почему? Потому что он целиком и полностью человек Министерства.
И так, к сожалению, будет еще долго. Британцы слишком сильно верят в свое правительство, чтобы предать его. Они искренне считают, что кучка обрюзглых магов способна защитить их от любого вторжения в их зону комфорта. И англичане не падут до тех пор, пока держится на плаву Министерство Магии - ветхий корабль, который не успевает залатать одну пробоину, как тут же получает новую. И за что им такое доверие?
- Я слышал, что вы потеряли жену, Амос, - произнес Долохов после короткой паузы, - Примите мои соболезнования. Смерть близкого человека - всегда невосполнимая потеря. Однако вы, я вижу, держитесь неплохо.
Антонин навалился на спинку стул, оставив обе руки на столешнице. Всем своим видом он словно говорил, что ни в коем случае не собирается хвататься за волшебную палочку. Безмятежное спокойствие. Но спокойствие волка, который сыт. Пока еще сыт.
- Странная штука, эта война... - вздохнул мужчина, - Слышны взрывы, гибнут люди... и из своих нор вылезают самые мерзкие отбросы общества. Воры, мародеры, убийцы... людей убивают за горсть галеонов и свежую рубашку. Сам народ - вот истинный творец войны. И из-за него она до сих пор не закончилась. Оспорите мое мнение, Амос?

- Амос, откуда такие мысли? - улыбнулся Долохов, изобразив на своем лице искреннее недоумение, - Согласитесь, если бы я хотел вас убить, то давно бы это сделал. И для этого мне совсем не нужно было бы приглашать вас на переговоры.
Антонин говорил правду. Он ни в коем случае не собирался убивать Диггори. В конце-концов, это было бы просто глупо - уничтожать ценного сотрудника Министерства, который вполне мог принести очевидную пользу Темному Лорду. И принесет, конечно, даже если не по своей воле.
- Вы - полукровный волшебник, насколько я знаю. А знаю я многое, - продолжил мужчина, сделав свой тон более серьезным, - Политика Темного Лорда не предполагает какого-либо принижения полукровных магов, и это вам прекрасно известно. Вы, конечно, никогда не станете Министром Магии, однако можете и не опасаться давления с нашей стороны по причине крови. Другой вопрос - не станете ли вы мешать? Тогда, разумеется, нам придется принять необходимые меры. Но, как мне кажется, человек вы вполне разумный, иначе не дослужились бы до своего поста. Кроме того, вам нужно думать о сыне. Это очень важно. Ваш сын - Седрик, если я правильно помню - не должен и не будет расти в стране, где делами правительства заправляют глупцы и немощные старцы.
Долохов кивнул, как будто соглашаясь с собственными словами.
- Фактически, Амос, я предлагаю вам обновление правительства и ваше в этом содействие, - добавил мужчина, глядя в глаза Диггори, - Не больше, но и не меньше. На этом ваша роль в становлении нового порядка будет завершена и вы спокойно продолжите работу в Министерстве. Согласитесь, что я не требую ничего сверхъестественного или аморального. Министерство Магии Великобритании - это ваша жизнь. И жизнь всего народа Соединенного Королевства. Прольется много крови, если мы будем менять правительство силой. Кровь же эта не нужна никому.
Антонин скрестил руки на груди и еще раз внимательно посмотрел на своего собеседника. Ему всегда нравилось наблюдать за реакцией человека, за тем, как его мнение и положение меняется буквально на глазах. И в этих же глазах отражается, что весьма важно. Человек, говорящий одно, но думающий другое, непременно выдаст себя во взгляде. Долохов, как человек весьма опытный не только в сражениях, но и дипломатии, прекрасно умел читать настроения и мотивы своих оппонентов.
- Мне бы не хотелось сейчас обсуждать гибель вашей жены, Амос. Это несколько... неудобно, как для вас, так и для меня, - отозвался мужчина напоследок, - Однако, не могу не заметить - над, простите, телом не было Метки. Это говорит о многом. Не утверждает, но говорит.

- Вы намерены шутить? - Долохов чуть приподнял левую бровь, задавая свой вполне справедливый - с его точки зрения - вопрос, - Премьер-министр магглов меня интересует крайне мало. Мало от слова "совсем". Вы прекрасно понимаете, что два наших мира пересекаются в столь малых точках, что пересечениями этими можно пренебречь. В любом случае, если возникает какая-либо опасность обнаружения или вторжения магглов в мир волшебников - этот вопрос всегда можно решить, и вы знаете как.
Сам же Антонин, имей он достаточно власти в государственном аппарате Великобритании, давно бы отказался от статуса о Секретности. К чему он, если магглы явно предназначены для того, чтобы служить волшебникам? Здесь и дилеммы никакой нет - что может маггл, если лишить его всех привычных вещей, хоть каким-то образом могущих повредить волшебному миру? Ничего. Потому... опасности нет и не предвидится. Долохов нанимал в прислугу сквибов, и был этим весьма доволен. Каждое существо должно знать свое место, и прислуга Антонина его точно знала.
- Увольте, я вовсе не собирался шантажировать вас вашим сыном, - усмехнулся мужчина, - Это низко даже для меня. Женой, родителями - да, но и это не мой профиль. Вашего сына я привел исключительно в качестве примера, наиболее близкого вам. Разве не логично? Вы - полукровный волшебник, ваша жена - кажется, тоже была таковой. Следовательно вся ваша семья, жаль не в полном составе, найдет себе неплохое место при новом порядке.
Антонин поджал губы. Переговоры определенно скатывались в полемику, что всегда плохо для правильного диалога. Уходя от изначальной темы, Долохов рассчитывал быстро ответить на возникающие вопросы и вернуться к сути обсуждения, однако все в очередной раз не пошло по плану. Впрочем, пошло, конечно, но как-то... медленно. Долохов, не любивший долго ждать и ходить вокруг да около, предпочитал разбираться с обязанностями как можно скорее. Тем более с теми, которые не доставляют совершенно никакого удовольствия.
- Речь идет не столько о рядах нынешних сторонников Темного Лорда, сколько о вас, Амос, - ответил Антонин, - Я уже несколько минут намекаю вам на то, что не прочь был бы видеть вас в Министерстве в качестве своего агента сейчас, и весьма значимого чиновника - в будущем. Однако, как я вижу, намеки эти вам не ясны, раз вы задаете такие вопросы. Что ж...
Молниеносно, как опытный дуэлянт, Долохов вынул заранее подготовленную палочку и выставил ее вперед.
- Imperio, - спокойно произнес мужчина.
А теперь, конечно, обыкновенная проверка...
- Какое сегодня число? - спросил волшебник, не убирая палочки, - Как ваше имя?

– Двадцать восьмое июля тысяча девятьсот семьдесят девятого года. Амос Харви Диггори.
Долохов молча кивнул головой.
- Что ж, мне искренне жаль, мистер Диггори, - произнес мужчина, аккуратно убирая палочку во внутренний карман маггловского пиджака, - Из вас вышел бы неплохой сотрудник обновленного Министерства Магии.
Антонин поднялся на ноги.
- Вы можете встать.
Отчего-то в этот раз чувство полного контроля так и не пришло. Вероятно, притупилось со временем... Долохов помнил тот момент, когда впервые наложил на другого человека заклятие Империо - эффект был потрясающим. Мужчина чувствовал себя кукловодом, который держит в руках не только нити, отвечающие за физические движения куклы, но и те самые пресловутые струны души. По его мановению кукла чувствовала себя слабой или сильной, печальной или веселой. И делала, конечно, все то, что пожелает мастер.
Теперь же - практически ничего. Время и опыт убивают чувство восторга. К сожалению.
Антонин поджал губы, повернувшись к окну.
- Продолжайте свою жизнь, мистер Диггори, - произнес он, по прежнему не глядя в сторону мужчины, - Вы узнаете, когда понадобитесь мне. Но, не могу не напомнить - никому и никогда не рассказывайте о том, что видели меня. Если вас спросят, где вы были - ответьте как есть: приходили на помощь секретарю французского консульства. Но его в условленном месте не оказалось, что тоже правда. Никому не обязательно знать, что вместо него здесь оказался Антонин Долохов.
При заклятии Империо важно было четко проговорить все условия. Эта ситуация напоминала случаи из старых арабских сказок, когда всемогущие джинны как могли портили желания своих владельцев. Скажи ему - сделай так, чтобы я ни в чем не нуждался, и он превратит тебя в камень на морском дне... конечно, человек под Империо не столь могуществен, однако жизнь может попортить весьма неплохо. Именно поэтому Долохов сразу приказал ни в коем случае не упоминать о себе. И о самом заклятии, конечно, что вытекает из предыдущего условия. Впрочем, проклятый человек очень редко может осознать, что находится под действием заклятия. Это скорее исключение, нежели правило.
- Вы можете идти.